Кель и Джил. Тайны древних

– Да уж, – закивал в ответ Содри, – такое представление далеко не каждый день увидишь. – Он развернулся и по-отечески посмотрел на лекаря. – Знаешь, Кель, будь я моложе, я бы, пожалуй, на ней женился.

Юноша бросил на старьевщика растерянный взгляд:

– А не боитесь, что такая заездит до смерти?

– Уверен, оно того стоит. – Многозначительно усмехнувшись, Содри отвернулся и продолжил наблюдать за ходом битвы.

Кель поступил так же: «Надеюсь, с Ареном всё хорошо?», – стражник выглядел не очень хорошо, и уже начинал бледнеть.

Рыжеволчица, не получив желаемых результатов от подъёма на задние лапы, попыталась воплотить в жизнь другой трюк. Теперь она, низко пригнувшись к земле, совершила настолько резкий и сильный рывок вперёд, на какой только была способна. При приземлении, она перенесла весь вес своего тела на передние лапы настолько, что, прорыв неглубокую траншею, зарылась в землю на несколько сантиметров.

В самом конце манёвра, вожак, прикрыв глаза, не рассчитав траектории прыжка, сама того не желая, припала мордой к земле. Джил, воспользовавшись замахом, полученным во время своей идиотской выходки, и инерцией, полученной из рывка волчицы, в дополнение, вложив собственную силу, совершила невероятный по своей мощи удар, направленный в голову рыжеволчицы.

Тем не менее, так как девушка не полностью контролировала ситуацию, клинок, вонзившись в вытянутую часть морды зверя, пробил насквозь обе челюсти, пригвоздив, таким образом, голову волчицы к земле.

По округе в очередной раз разнёсся хруст проламываемых костей.

Кель не мог понять, задумывала ли Джил это с самого начала, или всё вышло спонтанно, но, по крайней мере со стороны, это выглядело так, что девушка спланировала всё именно так с самого начала.

Рыжеволчица, резко открыв переполненные бешенством от внезапной боли глаза, попыталась раскрыть пасть, чтобы диким воем оповестить окружающих о своем несчастье. Но, вместо этого, только вытащила лезвие кинжала из земли на несколько сантиметров и ошалела от внезапно, в очередной раз стрельнувшей во все зубы разом, дикой боли.

Внезапно, вместо того, чтобы продолжать попытки оторвать голову от земли, вожак начала расшатывать стальной кол, сильно ограничивший её движения из стороны в сторону так, будто отряхивалась, чтобы просушиться после преодоления реки, лишь в разы усиливая собственные страдания. С каждым движением её глаза всё сильнее наливались кровью, судя по всему, остановившейся в глазных яблоках по пути к ране, и не желавшей выливаться наружу. Из сжатого рта пошла кровавая пена, разлетавшаяся по округе при каждом рывке зверя.

Джил же использовала замешательство волчицы в своих собственных целях. Она сменила руку, которой держалась за пышную гриву вожака, с правой на левую, а пальцами освободившейся кисти, крепче сжала эфес оружия. Вопреки ожиданиям Келя, её лицо теперь не выражало никакой радости. Ему показалось, что девушка готовилась поставить точку в этой драке.

Так оно и оказалось.

Как только рыжеволчица, ценой невыносимых мучений, освободила свою морду от захвата, она, тут же потеряв рассудок, высоко задрала голову, чтобы вновь совершить отчаянную попытку взвыть, надеясь непонятно на что.

И когда та вновь рискнула открыть пасть, кинжал, хорошо выполняя свою работу, доставил её очередную порцию боли, в очередной раз не дав развести зверю клыки хотя бы на один сантиметр.

Джил, убедившись в том, что её теперь точно не смогут укусить, или ещё чего похуже, быстро отпустила гриву волчицы и молниеносным движением захватила и зафиксировала левым локтем морду вожака чуть ниже торчащего из челюсти кинжала.

Волчица, вместо того, чтобы попытаться опустить голову, всё неверно поняла и взбрыкнула, надеясь хотя бы теперь, когда грива была свободна, сбросить с себя бесовского наездника.

Но, к большому сожалению, она неправильно прочитала движения противника.

Артистка, приняв наиболее надёжное положение, и оценив захват на надёжность, быстро закинула руку с кинжалом за горло рыжеволчицы, и, крепко сжав зубы, распорола противнику глотку, проведя лезвием от уха до уха вожака. Девушка вложила в это движение столько сил и эмоций, что сталь противно скрежетнула по кости.

Кровь, минуя густую, рыжую шерсть, комнатным водопадом полилась на серую дорогу.

Кель невольно потянулся к шее и сглотнул.

Волчица, ещё не до конца осознав свою судьбу, предприняла последнюю попытку вновь обрести свободу. Она приникла к земле, на подкашивающихся ногах, и ещё раз прыгнула с места по диагонали, слева направо.

Но, вместо чего-то внятного, оторвавшись от дороги всего на несколько сантиметром, она, как переспелая груша, безжизненно рухнула набок.

За это время Джил успела только отпустить голову волчицы из захвата, но этого краткого мига ей никак не хватило, чтобы спрыгнуть со спины зверя. Поэтому, рыжеволчица, падая, придавила под своей немаленькой тушей правую ногу девушки.

– Джил! – Одновременно воскликнули Кель и Содри, и тут же кинулись к телу рыжеволчицы.