Келли (СИ)

Я поднимаюсь по ступенькам, косо наблюдая за парнем, который пинает маленький камушек то ли от нервов, то ли от злости. И что ему Стайлс опять сделал или сказал? Раньше Джексон не заставлял меня держаться от него подальше, а сейчас… На него будто нашло что-то. Но я хочу быть уверена, что он просто наговаривает на кудрявого. Он же не целовался с какой-нибудь блондинкой, или.

— Привет, чем могу помочь? — меня отвлекает мужской незнакомый голос, я понимаю, что уже постучала дверь, стоя на крыльце.

Передо мной стоит красивый мужчина в кухонном фартуке, который означает, что мать Аманды не так уж и сильно переживает из-за ухода ее мужа к моей матери. Отлично, а то я думала, что она каждый день бьется в истерике и плачет.

— Дорогой, кто там? — слышу голос женщины, которая идет к нам, — Келли? — ее голос становится серьезнее.

— Эм, привет, можно мне поговорить с Амандой? — как бы убедительней соврать, чтобы она меня пропустила?

— Она тебя ждет? — выгибает бровь она, явно не радуясь моему приходу.

— Да, — пауза, — У нас общий проект по истории и нужно обсудить некоторые детали, — нагло вру я, прокашливаясь.

Главное, чтобы поверили.

— Ну хорошо, она в своей комнате, — соглашается женщина, пропуская меня в дом.

Я киваю, проходя во внутрь.

Пронесло, а я думала, что будет хуже.

Выдыхаю воздух, скопившийся в груди, и направляюсь к лестнице, попутно оглядывая пространство. Вкусный запах с кухни, цветы, удобная мебель, стены в желтых тонах, все очень миленько и уютно, и главное, что ничего не изменилось.

Помню, что мне нравилось ночевать у Аманды, потому что ее мама готовила вкусные печенья, когда моя пропадала неизвестно где.

Поднявшись на второй этаж, по памяти нахожу комнату девушки, оглядывая семейные фотографии, которые хорошо устроились на стенах. Стучу в белую дверь, на которой висел большой плакат с надписью «Посторонним не входить». Странно понимать, что этот плакат висит уже больше пяти лет. Я его помню. А еще я помню, как мы играли в прятки, и как нам было весело. Черт, эта ностальгия до добра не доведет.

— Уайт? Что тебе нужно? — дверь открывается, и я вижу Аманду, которой, судя по ее внешнему виду, очень плохо.

Рыжие волосы, которые всегда были завиты в большие красивые локоны, сейчас убраны в небрежный пучок, который она не расплетала дня два, не меньше. Под глазами большие синяки, а на щеках следы от слез, означавшие, что по ночам она не спит, а только плачет. Кожа бледнее, чем у вампира, и она очень сильно похудела, чему свидетельствуют скулы, которых я раньше не замечала. Неужели все так плохо? Неужели я в этом от части виновата? Черт, мне становится как-то не по себе.

— Прости, что без приглашения, но я пришла навестить тебя.

— Пришла посмеяться над моим внешним видом? — щурит глаза девушка, скрещивая руки на груди, — Ну так начинай, это у тебя хорошо получается.

Я вижу сколько ненависти в ее глазах, и начало разговора мне уже не нравится.

— Вообще-то, я пришла поговорить, — вставляю я, на что рыжая удивленно вскидывает брови.

С ней будет сложнее, чем я предполагала.

— Нам уже давно не о чем говорить, и ты это знаешь, — Аманда пытается закрыть дверь, но я ее останавливаю, подставляя ногу.

— Даже если это будет касаться Джексона?

— И что? Он тебе уже надоел, и ты решила избавиться от него? — грубо спрашивает она.

— Он мне не надоел — это во-первых, а во-вторых, Джексон мой друг, — произношу я.

— Я научилась не доверять таким, как ты, — после этих слов Аманда все-таки закрывает дверь, оставляя меня в коридоре.

Черт, почему она такая упрямая? Неужели не хочет услышать всю правду и не злиться на меня?

— Мы с ним друзья и только, — еще раз говорю я, — А любит он тебя, — выдыхаю я, произнося это чуть тише.

Спустя несколько секунд Аманда открывает дверь, задумчиво осматривая меня.

— Заходи, — девушка приглашает меня в комнату, после чего я захожу, мысленно улыбаясь.

Ее комната, как и весь дом, не изменилась. Такие же сиреневые обои с многочисленными плакатами разных музыкальных групп, сериалов, начиная от сверхъестественного, заканчивая милыми обманщицами и сплетницей. В середине стоит двухместная расправленная кровать, на ней лежит телефон и наушники, что еще раз доказывает, что у девушки депрессия. Фиолетовые шторы плотно закрыты и не пропускают солнечный свет, который бы пошел на пользу рыжей.

— Говори быстро и понятно, потому что я занята, — предупреждает она, садясь на кровать.

— И чем же таким важным ты занимаешься? — выгнула бровь я, оставаясь в стороне.

— Я слушаю на повторе все грустные песни, которые когда-либо скачивала, — отвечает она, втыкая наушник в одно ухо.

Оу, это очень интересно.

— Я просто хочу сказать: мне жаль, что все так получилось. Я не думала, что все так далеко зайдет, — убедительно говорила я, смотря в глаза девушки.

— Ты, действительно, думаешь, что я на это куплюсь? — резко спросила рыжая.