Келльская пророчица

— Да и Тол-Хонет, и даже Мельсен, — согласился Гарион.

— Прежде я думал, что далазийцы не умеют выстроить мало-мальски приличного жилища, — продолжал мельсенец, — и вот они изумили меня, да еще как!

Тоф принялся жестикулировать, обращаясь к Дарнику.

— Он говорит, что это самый древний город, — стал переводить кузнец. — Он был построен задолго до раскола мира и за почти десять тысяч лет нисколько не переменился.

Закет вздохнул.

— Тогда они, верно, позабыли, как строить такие сооружения. А я-то уже собирался нанять кого-нибудь из здешних архитекторов на королевскую службу… Мал-Зэт не худо бы подновить и украсить чем-нибудь в этом роде.

Тоф снова принялся жестикулировать, и Дарник нахмурился.

— Я, наверное, чего-то неверно истолковал… — пробормотал кузнец.

— А что он сказал?

— Насколько я его понял, ничто, когда-либо совершенное далазийцами, не позабыто. — Дарник поглядел на друга. — Ты это хотел сказать?

Тот кивнул и «заговорил» вновь. Глаза Дарника широко раскрылись.

— Он утверждает, будто каждый из ныне живущих далазийцев обладает знаниями, накопленными всеми поколениями его народа.

— Видимо, у них прекрасные школы, — предположил Гарион.

Тоф лишь улыбнулся в ответ на эти слова. Странная это была улыбка — с оттенком жалости. Сделав знак Дарнику, он спешился и удалился.

— Куда его понесло? — спросил Шелк.

— Он пошел повидаться с Цирадис, — ответил Дарник.

— Не отправиться ли и нам вместе с ним?

Дарник отрицательно покачал головой.

— Она сама придет к нам, когда настанет время.

Подобно всем далазийцам, которых Гарион видел прежде, жители Келля носили простые белые одежды с капюшонами, скрывавшими при необходимости голову и плечи. Они неторопливо прогуливались по лужайкам или, собравшись по двое-трое, сидели в саду на скамьях, погруженные в серьезные беседы. У одних в руках были книги или свитки. Другие просто бродили с пустыми руками. Гариону это все слегка напомнило университет в Тол-Хонете или Мельсене. Правда, он отчего-то был абсолютно уверен, что здесь, в этой общине мудрецов, люди занимаются исследованиями куда более важными и значительными, нежели мелочные и жалкие изыскания, коим предаются именитые профессора в этих двух прославленных учебных заведениях.

Группа далазийских проводников, которые показали Гариону и его друзьям дорогу в Келль, вела их вверх по улице в направлении простого дома неподалеку от тенистого сада. В дверях стоял, опираясь на длинный посох, облаченный в белое древний старец. Глаза у него были ярко-синие, а волосы белы, словно снег на горных вершинах.

— Мы долго ждали вас, — старческим дребезжащим голосом произнес он, — ибо Книга Веков открыла нам, что в пятом веке Дитя Света и его спутники явятся в Келль, ища мудрого наставления.

— А Дитя Тьмы? — спросил Белгарат, спешиваясь. — Она тоже придет сюда?

— Нет, древнейший Белгарат, — отвечал старец. — Но все равно мы обнаружим ее след — несколько иным способом. Имя мое Даллан, и я с радостью приветствую всех вас.

— Ты здешний правитель, Даллан? — спросил Закет, тоже соскочив с седла.

— В Келле нет правителей, император Маллореи, — ответил Даллан. — Даже ты здесь не властелин.

— Похоже, вы нас хорошо знаете, — отметил Белгарат.

— Мы знаем вас с тех самых пор, как Книга Небес впервые открылась для нас, ибо имена ваши начертаны меж звезд крупными буквами. Теперь же я провожу вас туда, где вы сможете отдохнуть и дождаться явления великой прорицательницы. — Старец взглянул на странно мирную волчицу, сидящую у ног Гариона, и резвящегося подле нее волчонка.

— Как поживаешь, сестренка? — вежливо спросил он.

— Сестра всем довольна, друг, — отвечала она по-волчьи.

— Брат искренне этому рад. — Старец легко перешел на язык волков.

— Неужели все в мире, кроме меня, говорят по-волчьи? — с легким раздражением воскликнул Шелк.

— Хочешь брать уроки? — спросил Гарион.

— Да ну тебя…

Старец, тяжело опираясь на посох, повел их через зеленую лужайку к большому мраморному строению. К крыльцу вели широкие сверкающие чистотой ступени.

— Этот дом выстроен для вас еще в третьем веке, древнейший Белгарат, — сказал старец. — Первый камень заложили в тот самый день, когда ты вызволил Шар Алдура из Города Ночи.

— Давненько это было… — заметил старый волшебник.

— Вначале века были длинны, — согласился Даллан. — Теперь же они стали много короче. Отдохните как следует. Мы приглядим за животными.

Он повернулся и, опираясь на свой посох, медленно побрел к своему дому.

— Тот день, когда далазиец заговорит по-человечески, не прибегая к загадочным иносказаниям, станет днем кончины мира, — проворчал Белдин. — Давайте войдем. Если этот дом и впрямь простоял столь долго, как сказал старик, то, верно, пылищи там по колено, и надобно его хорошенько вычистить.

— Ты стал чистюлей, дядюшка? — изумленно засмеялась Полгара. — Полно, да ты ли это?

— Ничего не имею против грязи, Пол, в разумных пределах, конечно. Но вот от пыли я начинаю чихать…