Кельтика

Тайрон поведал нам свою версию мифа про Дедала и его сына Икара, согласно которой отец пропустил сквозь тело бронзовые сухожилия, чтобы закрепить механические крылья. Илькавар спел нам песню, к великой радости Урты, зато, судя по мрачному виду Ясона, ему понадобилось все его терпение, чтобы дослушать до конца. Миховар и его товарищи сплясали для нас под бой барабана, добавляя к танцу звериные выкрики, а порой довольно мелодичное пение. Это был танец в честь успешной охоты на тигра, которая позволила забрать у зверя его дух. Как мы узнали, тигры редко появляются в их землях, они считаются вестниками перемен и знамением удачи.

Потом Улланна оплакивала свою родину, к счастью, плач был коротким, а Конан и Гвирион как-то странно загудели, довольно мелодично. Они объяснили, что столь необычные звуки «выражают потаенную потребность всех мужчин и женщин в безопасном доме на земле предков».

Миховар остался равнодушен к их пению. Слишком сентиментально для него.

– Вам вряд ли захочется заводить дом в земле наших предков, – заворчал он. – Снег по самую шею, мороз пробирает до костей, а норки жрут ваши ноги. В нашей песне все-таки поется про охоту и добычу…

Костры начали затухать, Конан пошел от костра к костру, он подбрасывал дрова, возвращая огонь к жизни и даря нам тепло. Катабах и Рубобост занимались лошадьми. Манандун и Урта отошли в сторону, негромко разговаривая. Но вот Манандун поднялся, оставляя командира одного. Он знаком показал Улланне, что беспокоить Урту не стоит.

Тогда Улланна присела, завернулась в плащ, положила рядом копье и меч и принялась смотреть на звезды. Она не шелохнулась, когда Урта поднялся, надел плащ и вышел из ограждения. Я пошел за ним на некотором расстоянии, пока не убедился, что он направляется к реке. Он неподвижно застыл у воды, в которой отражались звезды, поднял взгляд к небесам и погрузился в свои мысли.

Я хотел поговорить с ним, рассказать, что я решил пойти впереди аргонавтов, но момент был явно неподходящий. Однако я недалеко ушел, другой человек неожиданно вынырнул из темноты, настороженный и любопытный, от него сильно попахивало вином. Он подошел и обнял меня за плечи:

– Я сейчас разговаривал с плаксивым ибернийцем, а он посоветовал спросить у тебя. Давай погуляем. Я слышал, что ты от нас уходишь, скажи хотя бы почему.

Ясон, как всегда, сразу переходил к делу, при этом весьма дипломатично.

Мы пошли вдоль реки в противоположную от Урты сторону.

– Он уже чует подлых своих предателей, – сказал Ясон, оглядываясь на одинокую фигуру кельта. – Кажется, он вызывает титана. Кельты всегда обращаются к титанам, когда возникает нужда.

– Мы все будем там, когда возникнет нужда.

– Мы? – Ясон остановился и пристально посмотрел мне в глаза. – И ты тоже?

Интересно, что наговорил греку Илькавар? Словно отгадав мои мысли, Ясон продолжил:

– Илькавар сказал, что ты знаешь, как быстро попасть на юг. Я спросил его, где же ты можешь оказаться. Я беспокоился о тебе, потому что девчонка из Похйолы тоже пропала.

Ниив? Она скорее всего где-то рядом, наблюдает за нами из темноты.

– Да, он все правильно сказал, – подтвердил я. – Под землей есть проход, который ведет вперед, я смогу обогнать вас, а может быть, и армию Бренна. Я вас покину ненадолго, чтобы проверить путь. Больше ничего не могу тебе сказать, кроме того, что меня поймало мое прошлое, с ним требуется разобраться.

Ясон пожал плечами:

– Всех нас поймало наше прошлое. Почему ты должен быть исключением? Но ты должен был сказать мне раньше, до того как мы приготовили повозки и лошадей. Мы все можем пройти туннелем.

Я тут же вывел его из заблуждения. Ни один смертный не сможет пройти через ворота в подземный мир. Это возможно только после смерти. Илькавар, как он утверждает, родился для таких путешествий, правда, ходит он вслепую. Как и некоторые другие аргонавты, он – полулегенда, получеловек. Тайрон разбирается в лабиринтах, Рубобост обладает недюжинной силой, Улланна замечательная охотница. Но даже они, кроме, может быть, Тайрона, не смогут пройти под землей.

– И где твой подземный проход выходит на поверхность? – спросил Ясон, помолчав.

– На юге, конечно, – ответил я. – У меня даже есть догадка, где именно, но я не совсем в том уверен. Илькавар поможет мне, если мы вдруг заблудимся.

Ясон недовольно нахмурился, но, заметив улыбку на моем лице, засмеялся:

– Ладно. Тогда желаю тебе удачи.

Но я не стал говорить ему, что это Тропа Медеи или, по крайней мере, проход, соединяющийся с ее Тропой. Я был искренен, когда говорил Ясону, что не совсем уверен. Однако все святилища имеют свой особый запах – иногда сладковатый, как мед, иногда едкий, как сера. А вот запах кедра и розмарина, достаточно сильный, несмотря на присутствие серы, который я уловил при нашей встрече с Медеей, указывал на место, где я уже бывал, а именно на оракул, вполне определенный оракул, если я не ошибаюсь.

– Как я заметил, ты больше не носишь тот зуб-амулет, что подарила тебе девчонка, – неожиданно сказал он.