Кельтская Шотландия

Часто отмечали, что в истории Шотландии не найти сколь-нибудь существенных и значимых признаков развития конституционного строя. И на самом деле, у шотландцев не было ни Оксфордских провизии, ни Великой хартии вольностей. Причина заключается в личности самих королей. Стефан Английский, Генрих II, Иоанн Безземельный и Генрих III, даже Ричард I, не лишенный благородства, — все они по своим королевским достоинствам существенно уступают Давиду I, Александрам, даже Малькольму IV. Для простолюдинов корона, как позднее при Стюартах, не несла с собой тирании, а, наоборот, являлась надежной защитой от нее; вместе с тем шотландские лорды, недовольные усилением королевской власти и ущемлением своих привилегий, в полном соответствии с национальным характером действовали менее изощренно, чем английские вельможи. Вместо того, чтобы изменить основной закон страны с целью придания законности своей оппозиции, они просто-напросто, безо всяких ухищрений, поднимали мятежи. И все-таки к тому времени уже появился некий прообраз законодательного собрания. Его прародителем стал Совет крупных вассалов и королевских чиновников, сложившийся при Давиде I. Ко времени Вильгельма I он стал известен под названием Королевской курии (Curia Regis) и, похоже, включал в свой состав прелатов, ярлов и баронов. Иностранец, Иордан де Фантом, называет его парламентом; слово «парламент» использовалось в английских документах и для обозначения собраний 1284 и 1290 гг. Впрочем, это слово еще не отошло от своего первоначального значения — «(собрание для) обсуждения». Оно появляется в шотландских источниках только в 1293 г., хотя из контекста явствует, что оно уже не было новостью. Вследствие полного уничтожения всех записей до 1300 г., это все, что мы можем сказать с уверенностью. Похоже, города получили право направлять в это собрание своих представителей только во времена Брюса, хотя имеются и более ранние упоминания о неких «сот-munitas», которые, очевидно, не имели ничего общего ни с прелатами, ни с лордами.

Мы знаем, что в царствование Александра III, как и в предыдущее, королевский закон строго соблюдался на всей территории Шотландии. Каждый год Александр объезжал свое королевство в сопровождении юстициария. На границе каждого округа их встречал шериф. Благодаря этой четкой административной системе были созданы все предпосылки для процветания торговли и сельского хозяйства. Нам известно, что при жизни следующего поколения после Александра III светские владения подешевели в два, а церковные — в полтора раза. При Александре таможня Берика, главного перевалочного пункта зарубежной торговли, приносила 2000 фунтов в год, между тем как все английские таможни в целом давали доход около 8000 фунтов; один англичанин назвал Берик второй Александрией. Пятнадцать других городов вели дела с зарубежными купцами в достаточно крупных объемах, чтобы купить у властей право на беспошлинную торговлю. В их число входили такие северные города, как Кромарти и Дингуолл.

Церковь также процветала и благоденствовала, хотя при Александре III было основано лишь несколько новых обителей, так как прошлое царствование было отмечено их явным переизбытком. В это время появилось только одно крупное аббатство — Дульче Кор, Аббатство Милого Сердца у Солуэя, построенное в 1275 г. Деворгиллои, отдавшей в этот монастырь сердце своего супруга.

Возникали мощные замки, располагавшиеся на достаточно большой площади, чтобы живущие в нем не чувствовали никакого стеснения. Старые деревянные укрепления уступили место большим каменным сооружениям, которые представляли собой несколько башен, соединенных куртинами. От них мало что осталось: Роберт Брюс срыл 137 подобных цитаделей, чтобы не дать закрепиться в них захватчикам. Однако замки Килдрумми (построенный св. Гилбертом Морейским) и Ботвелл вполне могут дать представление о том, какими были самые крупные из них.