Кельтская цивилизация

В ходе этих растянувшихся на целые века индоевропейских нашествий пришельцы истребили или ассимилировали предшествовавшие популяции, остатки которых уцелели лишь в самых отдаленных убежищах (Кавказ, Пиренеи, Лапландия). Наукой были в конце концов установлены некоторые из захваченных ими областей: Туркестан, где завоеватели продержались до Х века несмотря на соседство китайцев и монголов; Индия, где за много веков до прихода Александра они расселились по берегам Ганга; восточный бассейн Средиземноморья, где древнеегипетские анналы сообщают о вторжении гиксосов и где древняя критская цивилизация пала при первом столкновении с ахейцами и дорийцами.

Эта индоевропейская экспансия, не являвшаяся непременно экспансией высокой культуры, и направила Александра в Бактрию, а римлян в Египет и Малую Азию. Она повторилась в конце средневековья с завоеванием Америки и с XVII по XX вв. сотрясала Азию и Африку, где столкнулась с древними цивилизациями, которые были истощены своей силой инерции. Однако не будем искать в этой экспансии бесчисленные горланящие и разрушительные орды, как в некоторых фильмах. Испанцев, которые захватили Мексику, было несколько сотен, а первых американцев — всего несколько тысяч. Германские отряды эпохи великого переселения народов, которые опустошали Галлию, закончили тем, что поселились там и стали разрушать изнутри гигантское здание Римской империи. Они были гораздо малочисленнее, чем «галло-римляне», и их стали привлекать в римскую армию в качестве фланговой кавалерии.

Следует задуматься об исторических фактах такого рода, для того, чтобы получить хотя бы приблизительное представление о том, как это могло происходить. Кельты были западной волной пришельцев, и они оттеснили, уничтожили или ассимилировали всех, кто им предшествовал. Нельзя сказать, что до или после них там не существовало никаких других культур, но единственным ощутимым и отличительным наследием их являются лишь каменные орудия доисторических времен и мегалиты, гораздо более древние, чем кельтское присутствие. Итак, кельты активно участвовали в становлении индоевропейского феномена, который с самого начала явился камнем преткновения для исторической науки, стеной, которую она не в силах преодолеть, не расставшись со своими гипотезами и приблизительными или воображаемыми реконструкциями. Только отрешившись от них, мы сможем хоть что-либо узнать, до этого все наши знания будут сводиться лишь к остаткам материальной и вегетативной жизни.

Это чрезвычайно важно: мы никогда не задумывались над тем, что неолитические пастухи могли в самом деле принять участие в формировании кельтской «расы» или что можно усмотреть палеолитическое влияние в кельтском обычае отрубать головы убитым неприятелям. Не признавать этих фактов — значит целиком отрицать жестокую реальность индоевропейских нашествий. Утверждение, что галлы не были единственными предками французов, потому что до них жили неолитические пастухи и скотоводы, — бесполезная банальность. Вернее сказать, что кельты или галлы континентальной античности были к тому же предками части немцев, бельгийцев, швейцарцев, итальянцев, а также испанцев и португальцев. Незачем слишком часто затрагивать «субстратный» аспект, когда неизвестно, откуда происходит этнический или лингвистический субстрат. Мы знаем, на каком языке говорили в Галлии до латинского, но мы не знаем, на каком языке там говорили до кельтских языков. Наиболее приемлемая гипотеза заключается в том, что непосредственные предшественники кельтов в Европе были строителями мегалитов. Она, по крайней мере, не вносит лишних возмущений в археологическую хронологию. Но кто были народы бронзового века, если необходимо исключить из их числа кельтов? Это вполне допустимый вопрос.

3. Индоевропейское сообщество

Термин «индоевропейский» является всего лишь идеальным обозначением, скорее лингвистическим, нежели географическим, прилагаемым к группам народов, о которых мы весьма мало знаем и протоистория которых не имеет ясно очерченных пределов: понятие «индоевропейский» рассматривается по-разному в зависимости от точки зрения лингвиста, археолога или антрополога. Однако для антропологии тут едва ли будет стоять вопрос, потому что физические типы, которые по большей части характеризуют европейские народы, не могут определяться как «расовые». Не существует и общей индоевропейской археологии. Этого должно быть совершенно достаточно, чтобы индоевропейский феномен не мог ассоциироваться с какой-либо современной идеологией или быть поставлен ей на службу.