Кельтская цивилизация

Тысячи антропонимов и топонимов, дошедших до нас благодаря галло-римским надписям или подписям на монетах эпохи независимости, гончарные клейма, названия местностей или дорог («Таблица Певтингера», «Итенерарий Антонина», «Равеннский Аноним»), несколько слов, случайно процитированных греческими авторами, позволяют нам, однако, восстановить главные черты фонологии, дать самое общее понятие о словаре и некоторые детали склонений. Однако акцентуация частично объясняется развитием топонимических форм, когда мы можем их проследить от эпохи Цезаря до VI века. Синтаксис, порядок слов, спряжения и структура фразы всегда или почти всегда остаются для нас загадкой. Мы предполагаем в необъяснимой глагольной системе несколько тематических и нетематических основ из редких местоимений, о которых мы не знаем, были ли они указательные или личные, подлежащие или дополнения, энклитические или проклитические? Были ли в древнем кельтском глагольные приставки, как в ирландском, и как, вероятно, в древнем бриттском? Были ли отглагольное существительное, причастие, деепричастие, времена обычного действия, относительные глагольные окончания? Мы ничего об этом не знаем.

Известные нам элементы галльского словаря обычно лучше всего объясняются посредством сравнения с островными кельтскими языками при учете существующего между ними хронологического разрыва. Когда же нет островного эквивалента или родственного слова, галльское слово неясно, и дополнительной трудностью является то, что островные формы — не древнекельтские, а неокельтские. Кельтологи находятся в ситуации, в какой оказались бы латинисты, если бы им пришлось изучать латынь на основе данных о средневековых или современных романских языках. Кроме того, учитывая характер некоторых источников, мы не должны забывать о возможных погрешностях древних писателей, ошибавшихся в определении национальности или смысла слова, которое они цитируют или копируют из вторых рук. Из-за того, что св. Иероним имел неосторожность сказать, что галаты говорили на том же языке, что тревиры, едва ли стоит утверждать, что глубоко эллинизированные получатели послания святого апостола Павла говорили на языке Бренна времени грабежа Дельф.

Не менее значительный интерес галльского языка состоит в том, что элементы его словаря сохранились во французском, общераспространенном, арготическом или диалектном, в диалектах провансальского и даже в диалектах французской Швейцарии или итальянского древней Цизальпинской Галлии. Таких слов насчитывается несколько сот, и среди них есть весьма распространенные: фр. changer < галльск. cambiare ‘менять’, фр. charrue < галльск. carruca ‘плуг’, фр. gouge < галльск. gulbia ‘прислуга’, фр. jambe < галльск. gamba ‘нога’, фр. lieue < галльск. leuga ‘место’. Большая часть этих слов принадлежит к сфере ремесленной или сельскохозяйственной техники, что говорит об условиях жизни галлов в течение долгого времени.

Здесь снова необходимо подчеркнуть, что факт разделения кельтских языков на две лингвистические ветви не должен служить основанием для какой-либо археологической гипотезы. Две последовательных волны заселения быть может и существовали (и тогда, каждое племя, пересекавшее Ла-Манш, было одной из таких «волн», но не более того!), но современные этнические группы и их лингвистическая история свидетельствуют просто-напросто о различной степени их эволюции: замкнувшиеся на своем острове гойделы остались на куда более архаической стадии, нежели бритты, которые были архаичнее галлов. Незначительные следы «гойделизма» (kw вместо ожидаемого p) в названии Сены, Sequana, в одном из слов календаря из Колиньи (equos), или в кельтиберских эпиграфических документах служат убедительным доказательством того, что лингвистические различия внутри кельтской группы не имеют этнических соответствий. Наконец, другое определенное доказательство касается единства кельтского как сакрального языка жрецов на протяжении многих веков, в регионах, удаленных друг от друга: это морфологическая идентичность названия друидов на ирландском и галльском языке. Цезарь пишет druides, ед. ч. *druis; десятью веками позже по-ирландски это все еще druíd, ед. ч. druí, от общей формы *dru-uid-es «истинно знающие» или «имеющие великое знание». Приставка dru-, которую кельтологи таким образом объясняют в двух языках, составлена из проклитических элементов (стоящих перед радикалом) do- и ro- c одинаковым увеличительным и превосходным значением. В ирландском это слово оставалось в своей архаичной форме.

4. Ирландские и валлийские рукописи