Кельтский крест

В тот день было омерзительно холодно, дождь моросил уже седьмицу, и лобное место представляло собой огромную лужу грязи, на краю которой, омерзительно похрюкивая, лежала свинья. С другого края воины натянули тент, под которым и восседал герцог, верша свой суд. По обычаю, Гарет стоял рядом с ним, его борода гордо развевалась под порывами ветра. Десмонд то и дело вздрагивал, когда особо крупные капли воды, срывавшиеся с промокшего насквозь полотнища, попадали ему за шиворот. Он искренне завидовал сестре, которая предпочла остаться в замке. Надежды герцога на то, что в такую погоду просителей будет немного, не оправдались. Людей было даже больше, чем при ярком солнце. Тяжбы были одна нуднее другой. Вдобавок у Десмонда из-за постоянного применения своего дара начинала болеть голова. Свинья, точно чувствуя это, начинала радостно хрюкать как раз в моменты оглашения решений. При каждом резком звуке Десмонд заметно морщился. Время от времени кто-нибудь из воинов герцога пытался пнуть свинью, побуждая ее встать, но животное издевательски взвизгивало и лишь переворачивалось с одного бока на другой.

— Да ради всех богов! — рявкнул герцог, не выдержав, после очередной попытки стражников, — Оставьте эту свинью в покое!

Гарет склонился к нему, пытаясь возразить, но герцог только раздраженно мотнул головой, седовласый воин тяжело вздохнул, признавая свое поражение.

— Следующий! — молодой оруженосец, мальчишка лет двеннадцати, изначально раздувавшийся от гордости за оказанную ему честь быть глашатаем на сегодняшнем судилище, уже к середине действа сник, а потом еще и охрип, хотя, надо отдать ему должное, старался держаться из последних сил. Перо на его шапочке намокло и теперь грустно свисало на мокрую тунику.

Невысокий мужчина шагнул вперед. Оливковая кожа и темные глаза выдавали в нем уроженца более южных земель.

— Назови свое имя! — потребовал глашатай.

— Аодх… — он вытер подрагивающие руки о край туники и прокашлялся, — Ныне меня зовут Аодх с Южной пустоши.

— Назови свое дело, Аодх с Южной пустоши! — стандартная формулировка уже приелась за сегодняшний день. Мужчина нервно оглянулся и сделал несколько шагов к герцогу:

— Я это… у меня это… дело такое… — еще три шага.

— Так какое? — раздраженно перебил его герцог. Он зло отмахнулся от пажа, который поднес ему кубок с горячим вином, — Говори!

— Я… — Аодх еще раз вытер ладони о тунику, затем сделал еще несколько шагов, — Я это… женился я значится недавно…

— Поздравляю! — терпение герцога явно заканчивалось, — Дальше!

— Я… — виллан отчаянно теребил свой пояс, глаза бегали, избегая встречаться взглядом с герцогом. Внезапно резким, почти неуловимым движением он выбросил спред руку. Тонкий серебристый стилет полетел в сторону герцога.

— Дес! — закричала Вивиан, стоявшая в первом ряду. Гарет рванул вперед, понимая, что не успевает заслонить герцога. Сам Десмонд, уклоняясь от летящего клинка, скользнул в сторону, перекатился по грязи и вскочил, обнажив короткий меч. Стражники кинулись к Аодху, сбили его с ног, крепко связывая руки за спиной. Он не сопротивлялся. Герцог, все еще тяжело дыша, подошел к пленнику. Его пепельные кудри слиплись от воды, лицо и туника были в грязи. Носком сапога он перевернул пленника и выругался по-нормански: глаза Аодха закатились, губы и язык посинели. Он был мертв.

— Яд… наверняка был за щекой, — пробормотал Гарет, подходя к Десмонду, — Ты как? Не зацепило?

— Нет, — герцог с силой провел рукой по лицу, стремясь с грязью стереть и чувство бессилия, — Куда упал кинжал?

— Милорд, — один из оруженосцев проворно склонился.

— Не трогать! — окрик Гарета опоздал. Мальчик выпрямился, с удивлением посмотрел на тонкую струйку крови у себя на руке, сделал несколько шагов и рухнул, как подкошенный. Судорога сотрясала его тело. Кинжал был отравлен. Десмонд с Гаретом одновременно подлетели к нему, но было поздно.

— Вот с тех пор Десмонд и настаивает на охране, особенно в такие дни, — грустно заключил Алан.

— Но кому это было нужно?

— Мы так и не узнали.

— А кому выгодна смерть… — я осеклась, понимая, что только что сказала глупость. Алан рассмеялся:

— Вообще-то мне! Если бы не два момента: первое — я абсолютно не желаю взваливать это все на себя, и второе — моя мать была наложницей, фактически рабыней, к тому же из пиктов.

— И что?

— То, что жители островов, потомки норманов из северных морей никогда не признают над собой сына рабыни. Может начаться война, а мне бы не хотелось, чтобы на островах вновь вспыхнула междоусобица.

— А в тот день где вы были?

— В том то и дело, что я поехал на северные острова.

— И теперь герцог вас подозревает.

— Кто? Дес? — от удивления Алан натянул повод, останавливая коня, мне тоже пришлось притормозить, — Нет, после этого он, конечно, вызвал меня к себе.

Старший брат сидел в библиотеке, пальцами потирая виски. Выглядел он ужасно: впалые щеки, недельная щетина, темные круги под глазами. В такие моменты, глядя на брата, Алан где-то радовался, что все бремя власти досталось Десмонду.

— Алан, — герцог даже не посмотрел на брата, — ты уже в курсе?