Кельтский Мел

Но всякий раз, когда Мадам Куратор открывала дверь в светлые залы небесного хранилища, она удивлялась, видя, как от внезапного сквозняка по полу перекатывались, подпрыгивая, серые комки пыли. Это было необъяснимо. Окна здесь плотно закрывались, а сами светлые залы убирались ежедневно и тщательно. Однажды, наплевав на собственную почтенность и каблуки, Мадам Куратор бросилась преследовать перекатывающуюся пыль и почти догнала ее в углу третьего светлого зала, но там случайным порывом воздуха пыль разметало, и у Мадам Куратор не появилось разгадки.

Мадам Куратор поделилась наблюдениями со Смотрителем. Оказалось, что Смотритель, тоже замечал активность в светлых и темных залах. Но у него было объяснение.

“Это происходит, когда в залах нет подлинных небесных и хтонических объектов, – сказал Смотритель, – так мы с вами ощущаем небесную и хтоническую пустоту и ожидание.”

Смотритель временами поражал Мадам. Ей даже казалось, что Смотритель – загадочное человеческое существо, которое вступает в контакт с любой галереей, музейным залом, библиотекой и понимает о них что-то, что не откроется самой Мадам Куратор, несмотря на ее многолетний опыт хакотского искусствоведа и галериста.

В свою очередь, Смотритель не был уверен, что Мадам Куратор обыкновенная мадам. Он ни разу не видел ее уставшей или раздраженной. Она могла сорваться и улететь на край света, чтобы взглянуть на предположительно хтоническую или небесную картину. Она не жаловалась на обстоятельства и не останавливалась в отчаянии. Она могла два или три часа простоять у подлинного шедевра и не проронить ни слова, а потом рассказать Смотрителю что-то волшебное про экспонат.

Смотрителю казалось, что Мадам ничего не ела, а лишь пила горячий черный кофе из маленьких толстостенных чашечек, в которых он не успевал остыть вплоть до последнего глотка. Вторым любимым напитком у нее было холодное шампанское. Его Мадам не только пила регулярно, но, казалось, могла добыть как из воздуха.

Однажды Смотрителю пришло в голову, что для Мадам Куратор черный кофе – источник хтонических сил или знаний, а шампанское – небесных. Эта мысль вызвала у него улыбку. Однако он не спешил делиться этой догадкой с Мадам Куратор, хотя она ему нравилась.

104. Первая картина возвращается к хакотам

Однажды утром Мадам Куратор, войдя в хранилище хтонической и небесной живописи, с порога поняла, что подведомственный ей отдел больше не пустует. Первая картина вернулась. Пронзительная пустота ушла. Комки пыли больше не катались по паркету светлых залов. В залах хтонической живописи стояла спокойная тишина без намека на прячущиеся по углам и скребущие под половицами хтонические сущности.

Мадам Куратор приблизилась к холсту, пытаясь разглядеть следы нанесенной раны. Их не было видно. Мадам Куратор отправилась в свой роскошный кабинет, выпила чашечку кофе, вооружилась лупой для повторного исследования и вернулась к картине. Результат не изменился. Мадам Куратор была полностью удовлетворена. Это была та самая Первая картина без следов травмы, разве что ее история стала другой.

В день возвращения Первой картины Смотритель, осиротевший после атаки, перестал винить себя за то, что он не смог защитить то, что было ему доверено.

Но первое время он, в отличие от Мадам Куратор, не решался рассмотреть восстановленный участок. Ему все казалось, что подобная бесцеремонность с его стороны неуместна и мелочна, и поиском следов перенесенных ран он может оскорбить Первую картину. Она бы не стала ему нравиться меньше, даже если бы ее нельзя было восстановить. Мадам Куратор понимала внутренние сложности Смотрителя и никак его не подталкивала. Она знала, что Первая картина находит путь к каждому, если каждый этого стоит.

Мадам Куратор не спешила выставить картину на общее обозрение. Многое надо было обдумать. Полотно временно обустроили в хранилище. Закрепили на правильной высоте. Смонтировали освещение. Легкой кисточкой смахнули пыль. Бережно протерли раму специальным раствором. Кто знает какими путями возвращалась Первая картина.

Подумав, Мадам Куратор даже вернула высокий столик с книгой записей, сперва, конечно, обсудив этот момент со Смотрителем и убедившись, что его не будет ранить это воспроизведение обстановки галереи на острове Сен Луи.

Если честно, Мадам Куратор считала, что будет правильным вновь выставить картину в галерее. Но она не торопила события.

105. Дашка просыпается в тревоге

Примерно в шесть утра Дашку резко и немилосердно разбудила левая рука. Сперва она стала горячей, а потом застыла от холода и заставила Дашку сжать пальцы.

“Ох, – подумала Дашка, – что-то происходит”.

Пытаясь отогреть замерзшую руку, она поняла, что в голове у нее стучит мысль, вернее, имя. Это имя было Роман. И Романа надо было спасать.