Кельты

Слово «друид» в том виде, в котором оно существует в современных европейских языках[8], заимствовано из произведений греческих и латинских авторов, которые в свою очередь переняли его у континентальных кельтов. Цезарь писал о «druides», Цицерон о «druidae» — это латинизированные варианты во множественном/ числе. В живых островных кельтских языках druí (единственное число) и druad (множественное число) представляют собой формы того же слова из древнеирландских текстов. Валлийский эквивалент в единственном числе — dryw. Само слово «druid» произошло от корня, означающего «знание о дубе» или, возможно, «великие, глубочайшие познания». Плиний сравнивал его с греческим названием дуба, намекая на то, что такая связь не случайна, — ему был знаком кельтский обряд срезания растущей на дубах омелы, сопровождавшийся жертвоприношением быков. К сожалению, неизвестно, имел ли этот обряд отношение к общеплеменным праздникам и с какой целью он совершался. Размышляя о друидах, Плиний, возможно, вспоминал и о растущем на Олимпе священном дубе, образ которого в греческом культе представляет собой общий индоевропейский элемент и сравним с кельтскими священными лесами, в частности со священной дубовой рощей галатов Друнеметон. Если дуб (наряду с некоторыми другими деревьями) выступал символом божества, то «знание о дубе» было необходимо тем, кто служил посредником между миром простых смертных и миром сверхъестественного.

Прояснению сущности этого знания о мире сверхъестественного способствует изучение иерархии посредников, куда входили несколько рангов ученых чародеев, хотя четко определить различие между их функциями невозможно. Наряду с друидами и бардами Страбон упоминает ватов — vates, и это слово созвучно с ирландским fáthi (в единственном числе — faith). Оно происходит от корня, означающего «вдохновенный» или «экстатический»; ватами называли поэтов и прорицателей. Другой ирландский термин, «филид» (fili; во множественном числе — filid) получил широкое распространение в раннехристианские времена. Изначально он имел смысл «провидец», но со временем так стали называть придворных поэтов и историков. Могущество чародеев определялось способностью видеть незримое (этимология древнеирландских слов, связанных с культом, свидетельствует, что «знание» воспринималось особым «зрением»), постигать сакральное знание через общение с миром сверхъестественного, а осуществлялось это общение с помощью вхождения в транс.

Один из самых любопытных примеров прорицания в состоянии транса можно найти в древне-ирландской саге об избрании нового короля Тары: друид, вкусивший окровавленную плоть зарезанного быка, впал в транс под чтение заклинаний, а когда пришел в себя, в подробностях предсказал обстоятельства появления в городе того, кто должен взойти на престол. Этот обряд был известен под названием «tarbfeis» — «сон быка». Неистовство, транс и перевоплощения, служившие основой многих ритуалов, роднят кельтских чародеев с шаманами евразийского Севера. Вполне возможно также, что эти элементы культового действа указывают на очень древние контакты кельтов с обитателями понтийских степей.

Хотя некоторые античные авторы именуют друидов философами, не похоже, что они, как социальная организация, участвовали в создании каких-либо умозрительных концепций или этических принципов, лежащих за пределами культовой практики и порядка проведения обрядов. Друид Дивитиак, друг Цезаря и Цицерона, скорее являлся исключением — лишь те немногочисленные представители кельтского жречества, кому довелось познакомиться со средиземноморской цивилизацией и греческой философией, способны были развивать идеи, которые никогда бы не пришли в голову их собратьям-землякам. В том же, что друиды рассуждали о природе жизни после смерти, нет ничего удивительного: погребальный инвентарь из кельтских захоронений — оружие, украшения, пища, предназначенные для пира в Ином мире, — свидетельствует о распространенной у кельтов вере в загробное существование.

Высочайшее положение друидов в кельтском обществе не вызывает сомнений — Цезарь и другие авторы сообщают об их судейских полномочиях наряду с обрядовыми функциями, а в Ирландии даже король не имел права открыть рот прежде, чем выскажется его друид. Ирландские источники свидетельствуют, что друиды носили оружие и владели домами. Цезарь говорит о том, что они участвовали в битвах, но сражались вовсе не с оружием в руках. Впрочем, эта тема столь обширна, что не может вместиться в данное исследование. В заключение же необходимо сказать несколько слов об одной из самых поучительных и примечательных традиций кельтов.