Кем был Гитлер в действительности

«У эсэсовцев должен быть один абсолютный принцип: мы обязаны быть искренними, порядочными, верными и относиться по-товарищески только к тем, кто принадлежит к нашей собственной крови, и ни к кому более. Как дела у русских, что с чехами — мне совершенно безразлично. То, что у народов связано с качественной кровью нашего типа, мы заберем себе, а если понадобится, то отнимем детей и воспитаем их по-своему. Живут ли другие народы зажиточно или подыхают с голоду — интересует меня лишь настолько, насколько мы нуждаемся в них как в рабах... Будут ли держаться на ногах от усталости 10 000 русских баб на строительстве противотанкового рва —-интересует меня лишь настолько, насколько готов противотанковый ров для Германии...»

Цит. по: Вольфганг РугеиВольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1942—1945 гг. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 54.

Как же иначе можно охарактеризовать этот режим, как не величайшее, организованное в государственном масштабе преступление против мира и человечности?

ПЛАН ВОЙНЫ ВО ИМЯ «НОВОГО ПОРЯДКА В ЕВРОПЕ»

В. Реккерт: Давайте поговорим о самом мрачном: о планах мирового госпоДства германского империализма, об агрессии против народов Европы, которая началась 1 сентября 1939 г. Кому нужна была война? Кто ее планировал?

К. Бахман: «Новый порядок в Европе» германский империализм планировал установить самое позднее в начале столетия. Гитлер, как и экспансивные, жадные до чужих земель представители крупной буржуазии, исходил из того, что старые захватнические планы следует осуществлять и модернизировать. К крупным экономическим и военным приготовлениям эти силы приступили совместно с Гитлером заранее, начав с «четырехлетнего плана». Монополии стремились к новым рынкам сбыта и источникам сырья так же, как и перед 1914 г. Они рвались к господству в Европе. Гитлер и силы, стоявшие за ним, разработали необходимые для этого политические и военные средства.

Из речи Г ей дриха, руководителя имперского главного управления безопасности, 2 октября 1941 г. в Праге:

«Это означает, однако, что будущее рейха после войны будет зависеть от его способности и от способности его людей удерживать пространства, управлять ими и при необходимости слить их с рейхом. Словом, все зависит от того, как мы будем обращаться с этими людьми, как мы будем руководить ими и растворять их. При этом следует различать наиболее крупные группы:

Первая — это пространство с людьми германского происхождения, это те люди, которые принадлежат к нашей крови и поэтому обладают нашим характером. Это те люди, которых в какой-то мере деформировало плохое политическое руководство и влияние еврейства, которые постепенно должны вернуться к основным элементам современного мышления. Сюда я отношу Норвегию, Голландию, Фландрию, а в более отдаленном будущем Данию и Швецию. Это те пространства, которые населены германскими народностями и которые в том или ином виде... будут принадлежать нам. Ясно, что в отношениях с этими людьми мы должны придерживаться совсем иного подхода, чем с людьми других рас, например славянскими народами...

Вторая группа — это восточные пространства, которые частично заселены славянами. Всегда надо помнить, что здесь доброта воспринимается только как слабость. Это те пространства, где славянин сам вовсе не желает, чтобы с ним обращались как с равным; где он привык, что господин ничего общего с ним не имеет. Словом, это — пространства на Востоке, которыми нам следует теперь руководить н управлять. Это — пространства, где немецкий высший слой должен включиться в работу для нас (после военных действий дойдут до глубины России, до самого Урала), используя их как сырьевую базу, а их рабочих как илотов...

Затем следует великогтольское пространство, являющееся ближайшей областью, которую следует постепенно заселить немцами, откуда польский элемент должен быть постепенно вытеснен на Восток. После этого идет Украина... Постепенно она выделяется из великорусской сферы, одновременно она будет служить крупной сырьевой и энергетической базой. При этом необходимо не допускать, чтобы этому народу давалась возможность культурного развития, создания собственной интеллигенции. Иначе позднее из этого может возникнуть оппозиция, от которой потом долго не избавишься».

Цит. по: Вольфганг РугеиВольфганг Шуман. Документы немецкой истории 1939—1942 гг. Франкфурт-на-Майне, 1977, с. 87—88

Нападение на Польшу было началом империалистической войны. Для этого нападения не требовалось согласия капиталистов...

Любая война является лишь продолжением политики средствами насилия,— той самой политики, которую господствующие классы проводили долгие годы до войны. Характер войны определяется не тем, кто в конечном счете принимает решение продолжить политику другими средствами, а тем, из-за каких социальных противоречий возникает война и, следовательно, в каких целях она ведется.