Кем и как любима Тамара Зотова

– В конце концов мне трудно держать одной эту базу! Ты должен как-то участвовать, помогать.

– Не сейчас, мам, – чуть ли не ныл Иван. – Мне нужно домой.

Тут у Евгении Сергеевны лопнуло терпение. Она закричала, что Иван сходит с ума со своими изысканиями, что он проводит за интернетом слишком много времени и забывает о том, что есть ещё и реальная жизнь. Что после смерти отца (она так и говорила – «смерти», хотя официально Федор Львович Спасибов пятый год числится пропавшим без вести, его не хоронили и в церкви свечку ставили все-таки не за упокой, а за здравие) на неё взвален труд заниматься бизнесом, в котором ей сложно разбираться, что она вся на нервах из-за того, что не спит и беспокоится о том, примут ли сына в московский государственный университет или не примут, и что у неё завтра придут «эти» дни.

Иван сдался. Отвернувшись на зады едущих впереди автомобилей, он прибавил мощности у кондиционера и молчал все девятнадцать километров загородной трассы пока «BMW» не остановился в густом сосновом лесу, где располагалась база отдыха «Красная Рябина» с пейнтболом, лаунч-зоной, открытой сценой и даже с загоном для лосей. Эта база отдыха кормила семью Спасибовых уже несколько лет и досталась Евгении Сергеевны от пропавшего без вести супруга.

Припарковавшись Евгения и Иван, прихватив кое-какие папки с документацией, прошли почти через всю территорию базы отдыха, мимо одно- и двухэтажных домиков, мимо площадок, заполненных отдыхающими, мимо точек лаунч-зон, где дымились мангалы и уже начинали готовить столы в беседках и под навесами. Сегодня был четверг, Иван на вскидку определил, что база заполнена отдыхающими примерно на треть, но не знал – хороший ли это показатель для четверга или нет.

Проходя мимо домиков они не сговариваясь остановились у самой большой поляны, под навесом которой располагались два самых больших стола для масштабных застолий. Они и сейчас готовились к какому-то празднику, сейчас здесь хозяйничали отдыхающие, расставляя еду в тарелках, бутылки, расклеивая картонки с буквами "ЮБИЛЕЙ 50", тут же мужики разжигали угли в мангалах, неистово размахивая пластиковыми опахалами. Из колонок артистка Ирина Аллегрова пела про любовь.

– Сколько прошло времени? – тихо спросила Евгения Сергеевна. – Две недели?

– Уже больше, – едва слышно ответил Иван.

– Его не нашли, – это был не вопрос, это была констатация факта. Иван стоял окаменело с белым как мрамор лицом и только нервически трогал то место на голове, на котором ещё несколько дней назад была марлевая повязка. – Как думаешь, он живой?

– Что? – вздрогнул парень.

– Нечипоренко живой?

– Я… Наверно… Я не знаю…

Мама с тенью недоверия посмотрела на своего сына и хотела в очередной раз спросить: «Ты что-то знаешь, да?» Она это уже спрашивала, и сотрудники следственного комитета тоже спрашивали это и не только это, и всякий раз Иван Спасибов мотал головой и смотрел в пол.

Больше двух недель назад именно здесь, на этой базе отдыха прошло мероприятие по случаю окончания школы и выпускной класс Ивана Спасибова шумно веселился за этими большими столами до самой ночи. Веселился бы и дальше, ибо в планах ребят было встреча восхода солнца, но произошло непредвиденное обстоятельство. В какой-то момент бесследно пропал один парень. Его звали Леня Нечипоренко и последним кто его видел был Иван Спасибов. Нечипоренко так и не нашли, прошло шестнадцать дней.

Через три дня после ЧП сюда на эту базу отдыха приехали родители Лени Нечипоренко и едва не совершили самосуд над Евгенией Сергеевной, публично обвинив ее в халатности, в том, что она спаивает молодежь, в том, что база «Красная Рябина» – настоящий портал в загробную жизнь, в ад, в преисподню, резидентом которой и является сама хозяйка. Это было отвратительное зрелище, Евгению Сергеевну довели до истерики. Она, действительно чувствовала себя виновной, ведь парень пропал с ее территории, это она не уследила. Но с другой стороны незадолго до этого Нечипоренко отметил свое совершеннолетие, а кроме Евгении Сергеевны на празднике присутствовали еще несколько взрослых, как раз пристроенных для того, чтобы приглядывать за молодежью. К ним у потерявшей сына четы Нечипоренко отчего-то претензий не возникало, может быть потому, что отец Леонида как раз и был одним из тех самых взрослых из числа приглядывающих и прежде всего он должен был следить за своим сыном, а не сидеть пьяненьким на скамейке под сенью туи и не объяснять другим взрослым ошибки руководства компартии СССР во времена ранней перестройки.