Кембрия. Трилогия (СИ)

– Позволено ли мне будет вставить слово?

Встал, сдвинул брови… такому не позволишь. Пророк, готовый остановить солнце.

– Молчите, значит, согласны послушать.

Снова только умный старик.

– То, что я вам теперь скажу – не истина. Всего лишь суждение, умствование скромного служителя божия, один раз уже оступавшегося из–за излишней веры в собственный разум.

Иные слушатели улыбнулись. Узнали манеру… Хорошо. Пусть видят: ученица не ушла далеко от учителя. Пирр продолжил:

– То, о чем вы спорите, возможно… Сейчас в Кер–Сиди собирают и записывают старые сказания, среди них многие – о сидах. Некоторые мне прочли – я все–таки боюсь слишком нагружать глаза, даже с большой лупой. Так вот, очень часто бывает, что в странных местах, например, внутри холмов, время идет иначе. Иногда – вспять, иногда – на годы. Насколько я понял, в Камбрии такие случаи считаются почти обычными.

Пирр остановился, перевел дух.

– Я верно понял?

Нестройный хор согласия. Уточнения: например, совершенно точно есть такие острова. Или если вступить в хоровод Добрых Соседей, то можно проплясать сотню лет… Один король пропировал полвека в холме. И, в отличие от танцоров, в прах потом не рассыпался. Сверг внука–бездаря, и отправил еще лет двадцать – пока саксы не пришли… Патриарх поднял руку. Дождался тишины, продолжил.

– Значит, может быть, бежав с Родоса, базилисса Августина попала на такой остров или в холм. Дальше… Нужно спрашивать филидов и друидов – упоминается ли Немайн в древних легендах как ребенок? Если нет… то она, и правда, может быть той самой. Августой, удочеренной парой из народа холмов. Но это – только пример того, что могло быть. Сама она не говорит…

Один из аббатов пожимает плечами.

– Я некогда числился в гильдии филидов. Знал две сотни больших историй, и малых без счета, имел право на девять человек свиты. Так вот – я говорю совершенно точно – во всех дошедших до нас историях Немайн – взрослая!

Пирр улыбнулся.

– Но ведь могли быть и не дошедшие до нас истории, не так ли? Как бы там ни было, сама мысль о том, что наша Немайн – демон, смешна. Читай дальше, сын мой.

– … демоницей Немайн, прежде почитаемой глупцами за богиню, я полагал, что случилось всего лишь отпадение от Церкви и обращение к дряхлому язычеству. Увы, я ошибся. Когда войско простодушных язычников–хвикке, вступило в отдавшийся под покровительство сил тьмы край, их простому оружию были противопоставлены силы ада! Хвикке народ молодой и не испорченный в своей наивности. Они еще не приняли щит истинной веры и оказались бессильны против великого зла, от какого их могла бы спасти лишь сила креста. Их встретило чудовище с синей кожей, звериными ушами, рыбьими глазами и голосом, подобным зловонию виверн. Сильные от него становились слабыми, слабые погибали на месте. Не будь явлена сила Сатаны, саксы не бежали бы от бриттов!

Чтецу снова пришлось остановиться – слушать было некому. Рты хватают воздух, руки придерживают животы, даже строгая аббатиса меленько хихикает в кулак. Ну да, никогда… Как будто алые хоругви короля Артура не реяли победно при горе Бадон и еще в одиннадцати битвах, как будто Кадуаллон не разбил «христианнейших и равноапостольных» королей Нортумбрии, отомстив за резню тех, кого они надменно называли «полухристианами». Как будто Господь не показал своего благоволения Камбрии, послав победу в решающей битве прошлой кампании именно в день светлого своего Рождества. Как будто «страшный демонский крик» не оказывался на деле то – молитвой, то доброй воинской песней, призывающей, помимо чести и правды, отстоять на поле брани святую веру…

Когда веселье чуть стихло – новые перлы.

– Она обучила колдунов и ведьм, и они метали камни, слишком большие для греческих машин – или слишком быстро. Она проходила сквозь стены городов и проводила за собой армии, и вот Хвикке более нет, а на их землях вместо народа, готового принять проповедь святой веры, поселились отступники из Диведа и закоренелые язычники Мерсии…

Смех. Кто тут отступники? Да Дивед крещен на триста лет раньше, чем Рим – и назло тогдашней языческой империи. Саксонскому же христианству сто лет в обед! Что до Пенды… У короля–язычника жена и дети – христиане. А сам закоренелый язычник настолько требователен к исповедающим христианство, что не исключено – выйдут святые! note 22

– Она искушала людей ересями. Монофелитством, ибо уверяла, что человек может стать Богом.

Тишина. Пирр снова встал… пока молчит. Улыбается… Так улыбаются рыбари морские, дельфины да косатки – ласково и зубасто.