Кембрия. Трилогия (СИ)

Снова сощурилась, изучающе осмотрела трактир.
Что она ожидала увидеть? Пиршественная зала, тут люди едят. Много и, по мнению Кейра – вкусно. Нет, он от Туллы бы и старый сапог счел бы восхитительным, но мнение разделяли решительно все. Оружие на стенах, ровный шум с кухни. Девушки с видом королев – прислугой и не назовешь. Даже тех, кто просто работницы. А уж дочери хозяина… Заботливые хозяйки при гостях. При своих, при знакомых и полезных людях. А одинокие гости с деньгами могут подождать. Или удовлетвориться вниманием служителей попроще. Деньги – оно ведь не главное. Главное – люди. Те, чьи кланы поставляют хозяину солод для пивоварни, руду кузнецу, шкуры скорняку, а в обмен имеют пристанище и питание возле самого города. И, разумеется, не только это, но и право на услуги прочих городских специалистов. Будь полезным, а лучше незаменимым – и о тебе позаботятся. Только купцы‑чужеземцы, люди короля – да странные существа вроде Немайн – платят золотом. Которое Дэффид потратит на товары из дальних земель, королевский налог да в прикопанную на черный день кубышку. Мало ли – пожар, война, неурожай. И все равно – кто платит монетами, тот ждет, пока его удостоят вниманием. Кому невтерпеж, может поорать, если время дороже голоса, и не волнуют осуждающие вульгарное поведение взгляды благородных господ.
Но уж сиде ждать или орать не пришлось, это само собой. Король и тот чаще захаживает. Хозяин явился сам, назвался полным именем, всех предков до пятого колена перечислил. Как закончил – все семейство столпилось за широкой спиной. Оценивающий взгляд сиды сразу на нем и задержался. Немудрено. Личность – колоритнейшая. Толстяк, но, несмотря на возраст, сущий живчик. И старый вояка. Даже растолстеть ухитрился полезно – так, чтобы меч врага, прорезав кожу, не задел важных органов. Впрочем, на валлийской диете из бобов и баранины, худым будет разве обзаведшийся глистами. Точеное, хотя и несколько полноватое лицо. Соломенные волосы, в которых редкая седина остается незаметной, усы с желтинкой. А уж одет! Глупая традиция, но уж какая есть – владелец заезжего дома не носит меньше четырех цветов разом. Белые штаны, красные сапоги, синяя рубаха, зеленая куртка. Жена высоченная, выше мужа, в столь же птичьем наряде. Пять дочерей – большинство еду разносило. Все белоголовые. Все разноцветные. Все с интересом рассматривают сиду, только Тулла скосила прелестные глазки к камину возле которого, прислонившись к теплым камням, сушил спину Кейр. Тот поймал взгляд. И с этой секунды видел только ее. Младшие дочки назывались, Немайн их слышала, даже что‑то отвечала. Свою вежливость ограничила тем, что села прямее. Поза получилась скорее надменной, чем вежливой.