Кэннон

— Мы просто должны сделать это в другой раз. На самом деле мы одеты не для ужина или чего-то в этом роде, — произносит Эдди, разглядывая свою одежду. На ней чёрные леггинсы и длинная рубашка из какого-то розового материала, который переливается, когда она двигается. Она выглядит потрясающе, но тогда Эдди могла бы сделать бумажный пакет похожим на платье за десять тысяч долларов. — Поскольку мы не знали, что придём ни на что, кроме семейного ужина, мама.

— Чепуха, — говорит Злая Стерва, нервно смеясь. Она кладёт руку на спину Эдди, чтобы направлять её. — Я подумала, ты могла бы присесть рядом с Тастином. На самом деле, у вас двоих много общего.

Эдди морщит лоб, но медленно обходит стол, чтобы сесть. И я сразу понял, что это такое. Это наши родители настраивают Эдди с помощью этого очевидного инструмента — Тастина. Они сводничают с ней. Я уверен, что у них есть какой-то план действий, поскольку на самом деле они действуют только из личных интересов.

Всё это вызывает у меня такое отвращение и ярость, что не осознаю, что я единственный, кто стоит, прижав руки к бокам, пока мой отец не говорит:

— Хендрикс, вон там для тебя есть место.

Отлично. У меня есть выбор: убраться отсюда к чёртовой матери и оставить Эдди с каким-нибудь придурком, с которым мои родители пытаются её свести, или сидеть напротив неё за ужином с придурком, с которым мои родители пытаются её свести, молча кипя и проглатывая свой гнев.

Чертовски круто.

Эдди бросает на меня долгий тяжёлый взгляд через стол. Я узнаю этот взгляд. Это взгляд типа «тебе-лучше-ничего-не-делать». Я делаю глоток воды и подмигиваю ей.

Вызов принят.

Я молчу, пока наши родители представляют друг друга и ведут светскую беседу. Я узнаю, что Бенсоны финансируют независимые фильмы. Это точка зрения Злой Стервы.

— Я и не знал, что ты вообще интересуешься актёрским мастерством, Эдди, — многозначительно говорю я.

Её мать прерывает её прежде, чем она успевает это сделать:

— Эдди была бы блестящей актрисой, и у неё всегда была мотивация расширять свою карьеру и свой бренд как можно в большем количестве различных направлений, именно поэтому мы создаём линию одежды и парфюмерию. Ты же знаешь, его будут продавать во всех крупных универмагах.

— Это впечатляет, — говорит Тастин. — Для кого-то столь юного.

Эдди смеётся и отпивает воды.

— Ты моего возраста, не так ли? — спрашивает она. — Мои родители сказали, что у тебя степень MДA (прим. перев. — магистр делового администрирования). Ты что, какой-то вундеркинд?

— Мне очень повезло, — отвечает Тастин, пожимая плечами с явно ложной скромностью, и я закатываю глаза. Эдди не купится на чушь этого парня. Он такой… чертовски вкрадчивый, со своими тщательно растрёпанными волосами, точёным подбородком и наманикюренными ногтями. На нём костюм, который, я уверен, стоит дороже, чем моя дерьмовая машина.

— Ты скромничаешь, — Эдди улыбается и вытирает рот салфеткой. Затем она заправляет волосы за ухо. Этот жест почти сводит меня с ума.

— Нет, я бы сказал, что ему чертовски повезло, — говорю я.

— Хендрикс, — предостерегает полковник. — Сейчас не время и не место.

— Твои родители сказали мне, что ты телохранитель Эдди, — говорит Тастин, поднося ко рту вилку с рыбой. — Так что я бы сказал, что тебе повезло гораздо больше, чем мне.

Эдди нервно смеётся.

— Я не уверена, что Хендрикс согласится с тобой, — отвечает она. — Он точно не напрашивался на то, чтобы оставаться со мной.

— У него было не так много других вариантов, — говорит полковник вполголоса.

Злая Стерва болтает с родителями Тастина, и Тастин, кажется, слишком отвлечён тем фактом, что сидит рядом с Эдди, чтобы обращать на это внимание, но я наблюдаю, как лицо Эдди становится белым как мел, когда она слышит, что говорит мой отец. Она прочищает горло.

— Это неправда, — произносит она. — Хендрикс был морским пехотинцем.

— Понятно, — говорит Тастин, морща нос, как будто само это слово неприятно. — По крайней мере, офицер?

— Нет, — отвечаю я саркастически. — Не офицер. Просто сержант.

— О, я ожидал, что ты станешь армейским офицером, как твой отец, — отец Тастина наклоняется к своей жене, чтобы убедиться, что я слышу его глупый южный акцент.

— Жаль разочаровывать, — говорю я, не потрудившись скрыть горечь в своём тоне.

— Так чем ты занимался в морской пехоте, Хендрикс? — Тастин внезапно заинтересовался моей работой. Я думаю, он намеренно пытается спровоцировать меня. Если это не так, то он просто по-идиотски неуклюже затрагивает не ту тему.

— Я убивал людей, — отвечаю я ровным голосом. — И видел, как умирали мои друзья. И я пытался вернуться из Афганистана целым и невредимым. Так что, думаю, раз уж меня не разнесло к чёртовой матери, я один из самых удачливых людей, которых вы когда-либо встречали. Тем парням, которые этого не сделали — моим друзьям, не так повезло. И я буду думать о том, как мне чертовски повезло, каждый божий день до конца моей жизни.

Мать Тастина давится едой, запивает её глотком воды и, наконец, встаёт, извиняясь.