Кеноби

Дорога к поселению и обратно отняла все силы. Колдунья умчалась перед самым полуднем, и пришлось бежать со всех ног к банте, чтобы поспеть за ней. Но было ясно как день, что А’Ярк даже верхом не сможет тягаться в скорости с лендспидером. Впрочем, маршрут Колдуньи совпадал с направлением, в котором несколькими днями ранее отбыл ее мохнолицый спаситель. Логично было предположить, что она отправилась повидаться с ним. Возможно, их все-таки связывали супружеские узы.

Новое полезное знание, которым А’Ярк поделится с остальными по возвращении в Столпы. У тускенов не было военных советов — не в обычае песчаных людей совещаться и обсуждать. Тускены настолько прямолинейны и схожи в мышлении, что долгих разговоров и не требовалось. Все племя действовало как единое целое. Слова нужны были лишь для того, чтобы известить клан о военной цели — а дальше каждый знал, что делать.

Но в тенях за скалами таился сюрприз — совещание было уже в разгаре. Племя не стало дожидаться своего вождя.

Басовитое ворчание Гр’Карра, самого старшего из уцелевших членов племени, было трудно не узнать.

— Знаки благоприятные, — вещал старый воин, придерживая стоявшего тут же детеныша банты за рог. — Добыча сама идет к нам в руки. Время настало.

— Чья это банта? — Старики разом повернули головы, увидев, как А’Ярк врывается в их круг. — И кто дал вам право говорить без меня?

— Я! — рявкнул еще один тускен, Х’Раак. Огромный воин только недавно присоединился к ним — он был последним уцелевшим воином из другого племени. — Нам не нужны твои слова, чтобы знать, что делать!

Не было смысла слушать этого выскочку. Х’Раак был убежден, что его рост и сила говорят сами за себя, и А’Ярк для него — никто. Какая глупость. Тот рососпинник, на котором ехала Колдунья, тоже был велик, но все равно угодил к сарлакку на обед. Иногда лучше затаиться и ждать.

— Детеныш. Как он здесь оказался?

Старый Гр’Карр потеребил шерсть бантенка:

— Его следует отдать твоему сыну, о вождь. А’Дин теперь тускен.

— Нет. Только не эту банту.

С детенышем, очевидно, было что-то не так. Некоторые верили, что тускен един со своей бантой, но только не А’Ярк. Однако воин, который не понимает своего зверя, долго не протянет.

Детеныш занервничал и попятился, почувствовав приближение предводителя тускенов. Было в нем что-то знакомое. «Нет, вовсе не в нем», — тут же пришло на ум, стоило прикоснуться к банте и сжать в ладони ее шерсть. Зверь заскулил, но не сдвинулся с места.

— Его касалась Колдунья, — запах женщины ощущался столь же явно, как и в тот день на изрытой земле.

По толпе прокатился ропот.

— Тогда он должен умереть, — взревел Х’Раак, занося гадерффай.

— Нет! — Пришлось даже заслонить детеныша от воинов. — Колдунья прикоснулась к банте сегодня. Возможно, теперь между ними связь.

От этих слов соплеменники потеряли спокойствие.

— Тускенская связь? — сбивчиво вопросил Гр’Карр.

— Колдунья ездила на рососпиннике. Теперь он мертв. Возможно, она пришла сюда в поисках нового зверя. Возможно, Колдунья мыслит как мы.

— Хватит! — воскликнул Х’Раак, гневно потрясая оружием. — Довольно этих глупостей. Мы должны ехать. А’Ярк говорит, что на нас напали обитатели этого поселения! Их дома нужно разрушить, а Колдунью — убить!

— Нет. — (Детеныш ощутил, как А’Ярк тихонько толкает его в спину, и покинул круг.) — Мы должны убить Улыбчивого, того, кто возглавляет ополченцев. Мохнолицего, если он появится. Но если Колдунья уважает бант, возможно, она не поселенец. Возможно, она станет нашей.

Собравшиеся зашумели пуще прежнего.

— Станет нашей? — засмеялся Х’Раак.

— Колдунья обладает большой силой. Быть может, у нее сердце тускена. Многие ли поселенцы постигли путь банты? — Взгляд вождя был устремлен на север сквозь каменные столбы. — Если больше никто в поселении не обладает подобным могуществом, мы захватим ее в плен. Если она познает наши обычаи, она будет жить. Если нет, мы узнаем ее секреты… так или иначе. А потом она умрет.

— Ты ошибаешься! — Голос могучего Х’Раака был подобен раскату грома. — Ты думаешь об иноземце, что когда-то присоединился к твоему клану. Это было давно. Иноземец мертв. Чужие боги его не спасли.

— Все боги небезгрешны, — был ему ответ. — Тень неудачи преследует каждое живое существо. Боги ничем не отличаются от нас.

— Ты нам не вождь! — сочась презрением, заявил Х’Раак. Его руки обхватили оружие, и он навис, как утес.

«Довольно». Прохладный презрительный взгляд — вот и все, что заслуживал соперник.

— А’Дин!

Отпрыск появился из пещер, где дети разделывали тушу на обед:

— Да, почтенный предок?

— Ты прошел испытание, сын?

— Я теперь тускен! — Юнец вознес над головой руки в обмотках и гордо потряс гадерффаем.

— Хорошо. — Резкий тычок в горло — и миг спустя из глотки Х’Раака уже торчит рукоять ножа.

Огромный тускен уронил свой гадерффай и, хрипя, попятился от вождя, нанесшего удар. Но получил еще один — ногой в пах — и повалился с ног. Еще мгновение — и все собравшиеся увидели, как А’Ярк возвышается над трупом, сжимая в руке почерневший клинок.

Бросив взгляд на тело, Гр’Карр озабоченно произнес: