Кеноби

Бен улыбнулся и приступил к еде.

В течение всего обеда Эннилин чувствовала себя следопытом, теряющим след. Грусть, по-прежнему таившаяся глубоко внутри Бена, то и дело пробивалась наружу, хотел он этого или нет. Но каждый раз, когда Эннилин пыталась подтолкнуть его к признанию, он ловко менял тему. Впрочем, сердиться на него было сложно — даже эта словесная дуэль имела тот же налет веселья и легкости, что и в то утро за завтраком, когда весь оазис опустел из-за гонок. Скорее она ощущала к нему жалость: сколько же усилий прикладывал бедняга, чтобы каждый раз направлять диалог в нужное ему русло.

Ладно, решила она, приканчивая десерт. Бен категорически отказывался говорить о себе, однако проявлял интерес к ее жизни — пусть будет так. Бен и вправду крайне внимательно слушал о ее нескончаемых заботах. О будущем, которое ждет Келли. Следить за загоном пока не казалось девушке рутиной, но, помимо этого, выбор занятий был очень скудным. Будет ли она счастлива, выскочив замуж за одного из батраков?

Разумеется, говорили они и о Джейбе. После тускенской резни Эннилин не спускала с сына глаз. Парень не отбился от рук, но по какой-то причине хотел, чтобы матери так казалось. Похоже, Бен разделял ее беспокойство.

— Когда люди хотят подать тебе знак, важно уметь его прочесть, — заметил он.

Но больше всего они говорили о ней самой. О ее детстве и любимых животных. Об отце и разорившемся ранчо. О ее мечтах учиться и о том, как с ними пришлось попрощаться. Ну и конечно, о том, что занимало огромную часть ее мира — помимо тускенских разбойников, странных выходок Оррина и даже воспитания детей.

О Даннаровом наделе.

Бен не воспринимал всерьез ее жалоб.

— Я знаю, как ты любишь свой магазин. Видел собственными глазами. Тебе нравится быть хозяйкой такого места, быть центром, который все объединяет.

Эннилин засмеялась:

— Хочешь, уступлю работенку? Милости прошу.

— О нет, — откликнулся Бен, отламывая ложечкой кусочек десерта. — Я никогда не годился для большой политики. — Он съел еще кусочек. — Да и для маленькой тоже.

Собеседница улыбнулась.

— Или взять вечеринки, — продолжил он. — Для меня это всегда крупные неконтролируемые эксперименты в области социальной динамики. Это словно проверять на прочность отношения сразу со всеми, кто тебя окружает.

— В твоих пустошах проходит много вечеринок?

— Да, нам с эопи очень весело. Скоро еще один прибавится.

— И еще разные любители подслушивать, — добавила Эннилин. — Знаешь, на мой взгляд, ты не создан для жизни отшельника.

Бен удержался от смеха, поскольку рот у него был набит пирожным.

— Вообще-то, мы говорили о тебе!

— Точно. Ну, жизнь в магазине совсем не похожа на праздник. — Она взглянула на потертый навес над головой и машинально сжала кулаки. «Ладно. Если и впрямь хочешь знать — слушай».

— Продолжай.

— Понимаешь, Надел — это место, куда приходят все, — начала она. — Чтобы пообщаться, сбежать от суеты. Все в оазисе воспринимают его именно так. Все. Они появляются в магазине еще до восхода второго солнца и больше не уходят.

— Действительно, некоторых можно принять за жильцов.

— Некоторых? — Руки Эннилин задрожали, отчего даже посуда на столе слегка зазвенела. — Даннар шутил, что Надел во время наплыва посетителей становится десятым по величине городом на Татуине. Думаю, это недалеко от истины. — Она окинула взглядом свою пустую тарелку. — Меня едва хватает на собственную семью, но при этом я кормлю и одеваю всю эту огромную братию!

Переведя дух, она посмотрела на собеседника. Он участливо слушал, но Эннилин все равно смутилась.

— Прости, — сказала она. — Наверное, у тебя уже уши вянут.

В спокойном голосе Бена чувствовался изрядный запас стоицизма.

— Жизнь, которая кажется незначительной снаружи, может быть бесконечной внутри. Даже находясь в самой глуши, человек может заботиться о сотнях других. Или вообще обо всей Галактике.

Эннилин смотрела на него пораженно:

— Да кто же ты?

— «Чокнутый Бен», как твой сын меня величает, — улыбнулся он. — Вообще, звучит не так уж…

Он внезапно замолк. Эннилин проследила за его взглядом и на противоположной стороне улицы заметила человека в черной военной форме и фуражке рядом с фигурой, полностью облаченной в белую броню. Новая экипировка для космических перелетов?

— Что это? — спросила она.

Кеноби вжался в спинку кресла, отодвигаясь как можно дальше от перил.

— Я не уверен. — Его голос прозвучал еще тише. Он снова взглянул на улицу краешком глаза. — Похоже на клона. Я… видел их на голографиях. — Он еще секунду изучал фигуру и наконец отвел взгляд. — Но доспехи немного отличаются.

Эннилин наблюдала за странной парой. На нее они не смотрели, впрочем, как и на праздную толпу вокруг. Они изучали постройку, перед которой стояли.

— В этом костюме на такой-то жаре можно свариться, — подметила она. — Зачем они здесь?

— Не знаю, — ответил Бен. Он склонился над тарелкой, собирая остатки пирожного. — Э-э… что они делают?

Заметив в руках мужчины в фуражке планшет, Эннилин сразу поняла, чем они заняты.