Кентарх

– Как вы не понимаете. Это здесь прошло пять минут. Там миновало уже более трех суток. Мы никогда еще не забрасывали пилигрима так далеко.

– И зачем же тогда пошли на этот шаг?

– В этом случае объем информации будет существенно больше. А как следствие, и количество материала, с которым можно будет работать.

– Есть! Он сделал это! – подскочил один из операторов.

При этом он указывал на свой монитор, по которому побежал сплошной поток цифр с закодированной информацией. Сервер уже начал обработку данных. Профессор поспешно опустился в свое рабочее кресло и открыл одну из вкладок. Пошел видео- и аудиоряд.

Не в силах просматривать все в режиме реального времени, он начал периодически передвигать ползунок. С каждой секундой мрачное выражение на его лице сменялось ликованием. Его подопечный все же сделал это. Не факт, что его получится вернуть обратно. Но он выжил. Жаль только, нельзя прочесть его мысли. К сожалению, им это недоступно. Пока. Но они работают в этом направлении. И чем дольше продержится в том мире их пилигрим, тем больше у них будет времени и материала для достижения этой цели. Как может появиться и возможность обратной связи.

На экране пока мелькали кадры из жизни реципиента. Множество бытовых сцен. Учитывая зачастую незначительные отличия в исторических процессах, бесценный материал для историков. С российской историей вообще все очень плохо. Своих источников практически нет, нередко изыскания ведутся на основе материалов иноземных путешественников. А тут возможность обратиться к первоисточнику. Впрочем, материалы эти еще долго будут оставаться засекреченными.

А вот и момент гибели реципиента. Несладко приходится Романову. Того и гляди помрет. Стоп. Он уже не умер. И прожил там трое суток. Пока прожил. Рука в нетерпении вновь повела ползунок. Фу-у-ух. Все нормально. За каким-то чертом связался с воином, по виду скандинавом, получается, варягом. Но это мелочи. Главное, что пилигрим здоров и полон сил.

– Ну, что скажете? – поинтересовался Кравцов.

– Результат уже есть. И вы его видите. Но нужно еще немного понаблюдать. Дать ему побольше времени, чтобы он мог закрепиться. Его ставка на этого варяга выглядит вполне оправданной. Но, признаться, меня больше устроит, если он осядет в каком-нибудь городе и станет ремесленником.

– Согласен. Тогда у него будет больше шансов выжить, – произнес майор.

– А у нас материалов для работы. Честно говоря, у меня никакой уверенности относительно того, что нам удастся вернуть его обратно.

– А как же восемьдесят семь процентов? Вы же были уверены.

– Вот они, эти проценты, – указывая на монитор, произнес профессор. – Пилигрим на месте, и информация от него пошла. А вот каково будет с возвращением… – Щербаков неопределенно покачал головой. – Лучше бы ему все же не рисковать.

– Будем надеяться, что он окажется достаточно благоразумным, а этот викинг откинет коньки.

– Варяг, – поправил Кравцова профессор.

– Да без разницы. Уж больно он психованный. Того и гляди пришибет, фамилии не спросив. Я бы на месте Романова прирезал его, взял минимум и деру в город пред светлы очи князя просить заступничества от кочевников. Ладно. Повлиять на это мы не можем. Нужно докладывать.

– У нас ведь еще сутки.

– Чем раньше доложим, тем быстрее деньги упадут на счет. А там уже, даже если Романова прибьют и он не сможет вернуться, год у нас будет в любом случае.

– Резонно. Аркадий, первичные материалы на внешний носитель.

– Данные реципиента тоже?

– Непременно. Они сами по себе уже ценность. По сути, мы получили четырнадцатилетний отрезок, с которым возможно подступаться к ЕИПЗ.

– Понял. Уже делаю, – ответил оператор.

Хлоп!

Болт вошел в цель по самое оперение с коротким шелестом и глухим стуком. Пришлось помудрить, изготавливая мишень. Первый-то болт улетел в полную неизвестность, пронзив плотную охапку камыша в два обхвата. Сплел корзину. Набил ее песком и выставил за камышом. Теперь снаряд застревает в преграде, оставаясь целым и невредимым.

Оно, конечно, арбалет варяга. И если он очнется, то наверняка учинит спрос. Памятуя это, Михаил не торопился хвататься за его оружие. Он ведь не бодаться с ним собирался, а подружиться. Однако время шло. Воину становилось только хуже. Усилился жар. Начался бред.

Случись кто недобрый, так и постоять за них будет некому. Вот и наплевал парень на все условности, взявшись за арбалет. К иному оружию тянуться не стоит. Толку ноль. Разве только топор. Батя чему-то там учил. Как и орудовать рогатиной. Но это только если со стены или против такого же увальня. Случись кто посерьезней, и можно прощаться с жизнью.

Арбалет же – это гарантированный, точный, а главное, убойный выстрел. Пусть и один. Но ситуация ведь бывает разной. Порой и единственный болт может спасти жизнь.

Оружие оказалось до безобразия неудобным. Как из него вести прицельную стрельбу, совершенно непонятно. Если только в упор. Метров эдак с двух. Впрочем, если местные с этим как-то управляются, сумеет и он. Остается только взвести тетиву. Зван был крепким и сильным подростком, но со взрослым мужчиной ему все же не тягаться.