Кентарх

– Трясти так трясти, – решительно рубанул Михаил. – К тому же сдается мне, что от Комнина помощи больше не будет. Иссяк ручеек. Теперь отдачу будет ждать.

Глава 21 Лапотники

– И что, никаких исключений? Всех без разбора? – глядя на просыпающееся селение, с сомнением произнес Михаил.

– А что ты прикажешь делать, кентарх? – удивился Арсений. – Перебирать, кто христиане, а кто мусульмане? Так ведь толку христианам от этого никакого. Мы уйдем, а на них все равно отыграются, чтобы восполнить свои потери. Турки не станут разбираться и обижать своих. Если ромеи захотят, могут уйти с нами, сохранив все имущество.

– Но здесь они пашут свою землю, и турки не стали ее отбирать.

– Это так. Только кормят они турецких солдат и пополняют турецкую казну. Хотят быть с нами, пусть уходят в империю. Желают остаться, значит, это вражеское поселение.

– Не люди пустили сюда турок, а императорская армия их бросила.

– А ты не мог задаться вопросом выбора до того, как мы выступили в поход? – бросив на него недоумевающий взгляд, поинтересовался Арсений.

– Я не думал, что турки и ромеи будут жить в одном селе.

– Ну так спросил бы.

– Не догадался.

– И что ты решаешь?

– Не я начал эту войну, – направляясь к стоящим чуть в стороне командирам, произнес Михаил.

– Вот это уже слова взрослого мужа, – удовлетворенно кивнул Арсений ему вслед.

– Декархи с первого по четвертый контуберний, как и было условлено, перекрываете селение с четырех сторон. Чтобы ни один не смог вырваться. Убивать только, если на вас бросятся с оружием и у вас не будет выбора. Использовать тупые стрелы. Это крестьяне, а не воины. Остальные входим в село с разных сторон и сгоняем всех жителей в центр. Назначаем выкуп, получаем его не мытьем, так катаньем, и уходим. Жителей без нужды не терзать. За насилие над женщинами лично отсеку голову. Вы меня знаете, я шутить не стану.

Они знали. Один особо ретивый лишился головы, когда решил, что может указать соплежую на его место. Это ведь там, дома, княжичи да бояре приезжали в сопровождении дружины. А здесь они сами дружина! Ошибочка. Михаил распотягивать не стал, с ходу махнул клинком и предложил еще кому-нибудь попробовать оспорить его решение. Желающих не нашлось. Парочка дернулась было, но тут же осадила, как только заскрипели луки, натягиваемые бойцами его личного контуберния.

Село не такое уж и большое, всего-то на полсотни дворов. Входили громко, со свистом и улюлюканьем. Но это пятый контуберний первого аллагиона, которым командовал Арсений. Второй аллагион двигался шумно, но значительно медленнее, выгоняя жителей из домов на улицу. Там их начинали подгонять носящиеся по улицам всадники и загоняли на центральную площадь к бывшей церкви, где уже была устроена мечеть.

Михаил натянул поводья, останавливая Орлика. В одном из дворов за невысоким забором шла рубка. Ну если это можно так назвать. Молодой и крепкий турок с мотыгой наседал на пограничника, едва успевавшего прикрываться щитом и отмахиваться мечом. Да только турок отбивал эти атаки и раз за разом обрушивал мотыгу на вражеский щит.

Ничего так, грозное оружие. Может, и не такая острая, как топор или секира. Но уж точно тяжелее их. И главное, сейчас это крестьянское орудие находится в привычных к нему руках. Вообще-то не назвать крестьянина ловким бойцом. Но и пограничник не больно-то далеко от него ушел. Разве только экипирован по первому разряду.

Если бы до того стараниями Романова ему не удалось должным образом оснастить свой контуберний, глядишь, его воины еще больше возмутились бы. Ведь мало что торчат в селе, вместо того чтобы потрепать турок, а тут еще и смотреть на увальней в ламинарных доспехах.

Завидев товарищей, атакованный воин обрадованно улыбнулся и тут же контратаковал крестьянина. Тот также приметил новых врагов и дал слабину, начав отступать. Но Михаил и не подумал спешить на помощь своему подчиненному. Вместо этого он перекинул ногу через луку седла и сел эдак бочком, всем своим видом показывая, что он наслаждается зрелищем. Впрочем, арбалет с наложенным тупым болтом все же из рук не выпускал.

– Не лезть, – несмотря на то что пограничник начал давить, на всякий случай приказал воинам Романов.

Хм. Интересно, а где второй? Ведь зачистку домов должны были делать парами, прикрывая друг друга. Тактика специально отрабатывалась в их поселке. Для этого даже были предусмотрены четыре нежилых, но полностью обставленных грубой мебелью дома. А тут крестьянин гоняет по двору только одного.

Тем временем оба дерущихся поняли, что в их спор никто вмешиваться не собирается. Пограничник растерялся и где-то даже запаниковал, а вот турок воспрянул духом и перешел в атаку. Его удары вновь стали четкими, быстрыми и расчетливыми. Русич уступал. Несмотря на регулярные занятия по боевой подготовке в перерывах между трудами, вопреки стараниям Михаила и дорогой экипировке, он сливался как полный неумеха. Понятно, что он что-то там противопоставлял, но и соперник кое-что умел. Правда, именно что кое-что.