Кентавры на мосту

– Ты выучил рассказ наизусть? Я просила только перечислить события. Знаешь, есть такое заболевание, когда человек запоминает абсолютно все, а главного выделить не умеет. Это очень мучительное заболевание.

– Да, Герда Семеновна, я болен. Я мучительно болен, – и Гуся обреченно склонил голову.

– Ну, садись. Жаль, что ты не в состоянии справиться с простым заданием.

В результате событиями занялся Верблюжкин. Для начала он сморкнулся.

– Э-э, идут по площади, во-от, два мента…

– Саша, что за лексика!

– Извините, – и еще раз с чувством сморкнулся, – идут они и видят толпу. Щенок укусил ювелира, а все смотрят. Ну, поговорили они, и… все… Минут пятнадцать все это происходит. Или, э-э, двадцать.

– Спасибо, – Герда Семеновна сказала это так, будто и ей самой рассказ Чехова казался смертельно скучным, но еще скучнее было проводить время с Верблюжкиным, Гусей и остальной компанией.

Потом Герда Семеновна сообщила, что, кроме фабульного времени, есть еще, оказывается, время чтения и таинственное время читательской реакции на художественное произведение, о котором никто не может сказать ничего определенного.