Кентерберийские рассказы

«Я убежден, – сказал он, – что существуют способы и средства создавать при помощи волшбы зрительные наваждения. Ведь как-то фокусники такое вытворяют! Я часто слышал, что на королевских празднествах маги силами своих чар заставляли появляться прямо в пиршественных залах целые озера с плавающими на них лодками. Они так и сновали под парусами между столами с закусками! А еще они показывали свирепых львов, готовых к прыжку. Они превращали зал в луг с душистыми цветами. Они творили на глазах у зрителей и плодородные виноградники, и каменные замки. А потом – р-раз! – все это по одному мановению руки чародея исчезало в воздухе. Вот такие обманы творит искусное волшебство.

Вот что я сделаю. Я снова поеду в Орлеан и попытаюсь отыскать там какого-нибудь старого ученого, который знаком с таинствами луны и имел дело с природной магией. Благодаря этим средствам мой брат когда-нибудь добьется расположения своей любимой. Не сомневаюсь: хороший чародей сумеет скрыть от людских взоров все эти темные скалы. И корабли смогут беспрепятственно ходить вдоль берегов Бретани – хотя бы неделю-другую. Тогда мой брат избавится от страданий. Доригене придется сдержать свое обещание – иначе ее ждет бесчестье до конца дней».

Незачем растягивать рассказ о том, что было дальше. Он отправился прямиком к постели брата и изложил ему во всех подробностях свой план. Аврелий воспрял духом, когда узнал об этом замысле; он немедля вскочил с постели и вместе с братом поскакал в Орлеан. Всю дорогу он ликовал, предвкушая, что вскоре навсегда избавится от любовных мук.

Оставалось еще два или три фарлонга до города, когда им вдруг повстречался молодой школяр, который ехал в одиночестве. Они приветствовали его на латыни, и его первые слова изумили братьев:

«Я знаю, зачем вы сюда едете».

И тут же рассказал им о цели их путешествия. Брат Аврелия расспросил школяра о своих давних знакомых, когда-то учившихся в университете, и, узнав, что все они уже умерли, разразился слезами.

Аврелий спешился и отправился вместе с молодым магом к нему домой, в город. Там обоих братьев хорошо принимали, угощали разнообразной едой и напитками. Аврелий еще никогда не видел такого добротного, такого изобильного дома. Перед ужином хозяин вызвал перед взором гостей обширные леса и парки, где водилось множество диких оленей. Аврелий увидел (или ему это только примерещилось) оленей с огромными рогами. Он никогда еще не видал таких могучих животных. У него на глазах мастифы растерзали на куски сотню таких оленей, а еще сотню этих животных насмерть ранили острые стрелы. Когда дикие олени исчезли, Аврелий узрел сокольничих, стоявших на берегу большой реки; их соколы только что закогтили цаплю. Но вот картина снова переменилась: теперь в поле рыцари бились на турнире. А это что такое? Это же Доригена! Вот она, перед ним – танцует. Аврелий увидел и самого себя рядом с ней – он тоже танцевал. Он даже слышал музыку.

Но тут молодой хозяин хлопнул в ладоши, и все наваждения растаяли в воздухе как дым. Вот и все! Окончены забавы. Братья увидели столько чудес – а вместе с тем они так и не покидали дома волшебника. Они по-прежнему сидели в его кабинете, в окружении его колдовских книг. Все трое сидели и молчали.

А потом хозяин кликнул своего слугу и спросил его:

«Готов ли для нас ужин? Я ведь просил тебя приготовить ужин еще час назад, когда привел своих гостей в кабинет».

«Господин, – ответил паж. – Он готов всегда, когда вам угодно. Сию же минуту».

«Тогда немедленно пойдемте ужинать. Ведь влюбленным – таким, как мой друг, – необходим отдых между танцами».

Потом, после ужина, они стали обговаривать цену, которую маг возьмет за свои услуги. Ему ведь предстояло убрать все скалы, торчавшие вдоль берега от устья Жиронды до устья Сены. Сколько же это будет стоить? Школяр говорил, что это очень трудно, сопряжено со многими сложностями. Учитывая все это, меньше чем на тысячу фунтов он не согласится. Видит Бог, за такое волшебство даже тысяча – не деньги.

Аврелий был так окрылен, что и не подумал торговаться.

«Тысяча фунтов – сущий пустяк! Если бы мне принадлежал весь мир, я бы и его отдал за такую благодать. По рукам, сударь! Дело улажено. Клянусь вам – вы получите все сполна. Но только поскорее приступайте к работе! Завтра же!»

«Непременно, – отвечал чародей. – Даю вам слово».

И вот Аврелий, чувствуя себя счастливым, улегся в постель и крепко проспал всю ночь. Наконец-то у него появилась надежда, что страданиям его придет конец. На следующее утро все трое поехали в Бретань; они прибыли туда в благоприятную пору. В старинных книгах говорится, что их путешествие пришлось на холодный и морозный месяц декабрь. Солнце состарилось и ходило низко над горизонтом. Летом оно печет и сверкает, как начищенное золото, а в зимнюю пору оно чахлое и светлое, как чеканное серебро. Мороз и мокрый снег погубили цветы в садах и плоды в полях. Бог зимы сидел у очага, попивая мед из рога и заедая кабаниной. И все вокруг него кричали: «Ноэль! Ноэль! Рождество!»