Кентийский принц

– Спасибо вам, герцог, и вам, барон де Альтер, только извините, вас я целовать не буду, – улыбаясь, проговорила она. – Но без награды я вас не оставлю.

Наконец все успокоилось, убитых убрали, кого надо, отвели в темницу. Кого надо, перевязали, кто-то остался стоять у стола, представьте, он даже не был перевернут.

– Господа, хочу поблагодарить верных трону дворян, но давайте завтра продолжим принятие присяги, поскольку я сегодня очень расстроена происшедшим, – проговорив это, императрица повернулась и ушла в окружении гвардейцев, старательно обходя лужи крови.

Я подошел к канцлеру, вежливо поклонился, ну нравился мне этот пожилой царедворец, своей рассудительностью, спокойствием.

– Господин канцлер, а как прошло возле дворца?

– Там почему-то никто не стал сражаться, когда увидели воинов императрицы, и просто побросали мечи. Простым дружинникам не очень нужны разборки аристократов, тем более сигнала они так и не получили.

Вдруг он замолчал и уставился на одного из тех воинов, которые перед присягой скрывались в нише, как раз тот, что остался без царапины.

– Миро, и ты здесь, мать там с ума сходит. Ты почему дома не показываешься?

– Извини, отец, служба, готовились к встрече, теперь, наверное, чаще бывать буду, – и он, поклонившись, отошел.

– Принц, это мой сын, – с гордостью произнес канцлер. – Как уж его мать ни баловала, а он из гвардии перешел в ваш этот… – он пощелкал пальцами, вспоминая.

– Штурмовой батальон, – подсказал я.

– Да-да, точно… штурмовой батальон, – словно пробуя на вкус это слово, сказал князь. – Вы меня не просветите, что это такое?

– Знаете, князь, это новый вид войска, их учат много чему. И пока лучше этих воинов нет ни в одном королевстве. Вот вы посмотрите, со сколькими ему пришлось сразиться, а на нем ни царапины. И ведь учат-то всего пару месяцев, правда и материал достойный. Так что не переживайте, ваш сын далеко пойдет.

Вечером я заглянул к Алексии, и мне пришлось ее утешать и вытирать слезы, а ведь в зале она была собранная и твердая, и в поступках и в речах.

– Я так за тебя боялась, просто до сих пор не могу понять, как я выдержала. Люди сошли с ума. Трон, власть, да это ничто по сравнению со здоровьем и жизнью близких людей, – твердила она. Потом чуть успокоившись, посмотрела долгим взглядом.

– Алекс, я уже совершеннолетняя, когда ты возьмешь меня замуж, или ты так и будешь придумывать причины и тянуть время? И когда ты привезешь сюда Виктора, я так по нему скучаю!

А потом она между поцелуями рассказывала о том, как в детстве мечтала о принце. Как рисовала его в воображении, а вот когда встретила, почему-то испугалась и стала такой стервозной, что до сих пор стыдно, как вспомнит. И когда я уже уходил, она остановила меня в дверях.

– Ты мне так и не ответил по поводу свадьбы. Давай сделаем так: на днях ты съездишь в маркизат, посмотришь, как там дела, заберешь сына и приедешь, а в начале осени мы сыграем свадьбу. Если тебя что-то не устраивает, скажи здесь и сразу, чтобы потом ты просто не позорил ни меня, ни себя.

– Даже не думай, пока меня не будет, присмотри место под торговый центр, театр и ресторан, начнем с этого, хотя заводы в империи буду ставить другие. И сними дом большой, привезу музыкантов, надо будет их где-то разместить, а в казармы стражников, которые освободились, засели моих кентийцев, хватит им за городом маяться.

– Хорошо, мой господин, – ласково улыбнулась Алексия. Я послал ей воздушный поцелуй и пошел в свои покои. Хотелось лечь и выспаться, ноги просто гудели, очень уж насыщенный событиями был этот день.

Я лежал в постели и перебирал в памяти события прошедшего дня, и мне не давало покоя странное поведение герцога де Урбера. Он был под подозрением как один из участников переворота и заговора, прямых доказательств не было, только и того. Но если он был заговорщиком, почему сегодня встал на сторону императрицы? Все хорошо просчитал? Но он не обладал большим талантом владения мечом, и будь его противник чуть искусней и имей чуть больше простора, смотришь, герцог ранением и не отделался бы. Очередная загадка. Если выживет, надо будет откровенно поговорить, рана у него серьезная. Незаметно для себя я все-таки уснул, и открыл глаза, когда солнце только начало подниматься над горизонтом.

Кроме слуг, тут никто так рано не вставал, но они уже привыкли видеть меня в такую рань, поэтому сильно и не удивлялись. Провел разминку, попрыгал с мечом и пошел смыть с себя пот.

Это не имперская столица, а отсталое село. Ни душа, ни бани… Так пополоскался в тазу, и все, нет, мне могли бы принести бочку с горячей водой, но так называемая ванна расслабляет, а мне это совсем не нужно.

А через два дня, перед самым моим отъездом, произошло эпохальное событие: императрица выступила перед своими подданными. При этом я видел, что они с канцлером, а иногда и втроем с казначеем о чем-то шептались и иногда спорили.

На центральной площади был построен специальный помост, его окружили гвардейцы, а в толпе горожан шныряли сотрудники тайной канцелярии. И вот на помост взошла императрица.