Кепка-невидимка

Пассажир пристально смотрел на елочку, под которой только что стоял мальчик. А голос невидимого Феди прозвучал совсем в другом месте:

- Бросай оружие!

Пассажир резко повернулся на голос.

Но за его спиной раздался треск выстрела, и новая ракета взвилась ввысь.

Вдруг послышался дробный грохот, зашумела листва, деревья закачались, как от урагана, и на полянку, Где стояли мальчик и пассажир, стал опускаться вертолет.

- Бросай оружие!

На этот раз голос донесся с неба - это пограничники через усилитель отдавали приказ врагу.

- Какое оружие? Я отдыхающий. Вот мое лукошко... - растерянно бормотал пассажир и быстро отбросил в сторону пистолет а коробок с секретной пленкой.

Федя снял кепку-невидимку и сразу возник перед пассажиром. В ту же секунду из кустов к нарушителю ринулся Гвидон. Ловким прыжком сбил с ног пассажира и передними лапами встал ему на грудь.

Из приземлившегося вертолета бежали пограничники.

Они окружили пассажира. Тот пытался что-то объяснить им, улыбался, размахивал руками. Но скоро руки его оказались за спиной, крепко связанные шнуром. А улыбка, фальшивая, похожая на гримасу, улыбка исчезла с лица.

Федя и Гвидон нырнули в кусты и вскоре вернулись с трофеями - в руках мальчика был вражеский пистолет и коробок с пленкой.

На поляну со своими пленниками вышел прапорщик Дыня. За поясом у него торчали два трофейных пистолета.

А дальше события развивались быстро и четко. Пограничники посадили вражеских разведчиков в вертолет. И, наконец, туда по лесенке поднялись три друга - Федя, Гвидон и прапорщик Дыня.

В полную силу заработал могучий подъемный винт. Вертолет плавно оторвался от земли и поплыл над лесом.

Прапорщик повернулся к своему юному другу и сказал:

- Не знаю, удастся ли тебе, Федя, посетить таинственную Атлантиду, но скажу одно: из тебя выйдет хороший пограничник. Даже без кепки-невидимки!

...А пионерский костер запылал сильней, словно своим пламенем салютовал Феде Гуляеву.

Ребята сидели тихо, все еще находясь под впечатлением рассказа Гоши. И каждый из них как бы спрашивал себя: а смог бы я? И в юных сердцах созревала уверенность: смогут.

Вдалеке запела труба.