Кеплер

Теперь он снова мог работать. На календарях и мореходных картах можно заработать деньги. Но он хворал в ту зиму, разладились кишки, ужасно мучили почечные камни и подагра. Тяжко пригнетали годы. Нужен был помощник. В книжице, которую прислали ему из Страсбурга, увидел он посвящение себе и письмо от автора, Якоба Барча, предлагающего скромные свои услуги императорскому астроному. Кеплер был польщен, ответил приглашением доброго последователя в Саган. Барч оказался сомнительным подарком. Молодой, живой, он утомлял Кеплера своим невыносимым рвением. Но Кеплер к нему привязался и с меньшими опасениями смотрел бы на предстоящее родство, не будь Сюзанна, дочь его и невеста Барча, вся в Мюллерову породу.

Молодой человек добровольно взвалил на себя ярмо гороскопов, и Кеплер мог теперь вернуться к давно взлелеянному плану, к мечте о полете на Луну. Большую часть последнего года в Сагане взял у него Somnium. Ни одна из книг не приносила ему такой особенной радости. Будто старинный ток томленья и любви снова вдруг в нем забил. История про мальчика Дуракотуса и его мать Фиолксильду, ведьму, и про странных, грустных жителей Луны, наполняла его весельем, он в душе смеялся над собою, над своей наукой, над глупостью всего и вся.

— Вы у нас переночуете, доктор?

Фрау Биллиг смотрела на него во все глаза, забыв в руке иголку.

— Да-да, разумеется. И благодарствуйте.

Хиллебранд Биллиг поднял отуманенную голову от счетов, засмеялся грустно.

— Не поможете мне с цифрами с этими, я совсем запутался!

— Да-да, буду рад.

Они хотели б знать, что привело меня сюда, ах, ну хотели бы, конечно. Да я и сам хотел бы.

Когда кончил Somnium, опять был срыв; он так и знал. И что это, какой каприз нелепый, какая прихоть побуждает уничтожать работы мысли и кидаться в путь по безумным земным дорогам? В Сагане ему стало вдруг казаться, что его преследуют, гонятся за ним — не призрак, нет, но память, такая яркая, что временами обрастала плотью, обращалась живым созданьем. Как будто куда-то запропастил драгоценную безделку, забыл о ней, и вот теперь терзается утратой. Вспомнилось, как Тихо Браге, босой, стоял на пороге его комнаты, когда дождливый рассвет вставал над Градчанами, — ошеломленное, несчастное лицо, лицо умирающего, который отыскивает жизнь, но слишком поздно, он потерял ее, у него отняла ее работа. Кеплер вздрогнул. Что, если Биллиги видят сейчас на его лице то же выраженье?

Сюзанна тогда на него смотрела с недоверием. Он отводил глаза.

— Но зачем? Зачем? — она твердила. — Чего ты там взыскался?

— Мне надо ехать. — В Линце эти закладные. Валленштейн в опале, отставлен. Император заседает в Совете в Регенсбурге, присматривает за тем, чтоб сынок ему наследовал. — Он мне деньги должен, и надо сладить одно дело, я должен ехать.

— Дружок мой, — Сюзанна попытала шутку, — если ты поедешь, я дождусь второго пришествия прежде, чем ты воротишься.

Но никто не улыбнулся, и ее ладонь выскользнула из его руки.

Он направлялся к югу — в лихую зимнюю погоду. Он не замечал стихий. Твердо решил добраться до Праги, коли понадобится, до Тюбингена — до Вайльдерштадта! Но и Регенсбург был далеко. Я знаю, там он меня встретит, я его узнаю по кресту и розе на груди, и рядом она будет — госпожа. Вы здесь? Если подойду к окну, увижу ль вас, в дожде и мраке, всех троих, царицу и рыцаря без страха и упрека, и дьявола, и смерть?..

— Доктор, доктор, вам нужно лечь в постель и отдохнуть, вы нездоровы.

— А? Что?

— Вас трясет…

Нездоров? Неужто? Кровь шумит, глухо бухает сердце. Он чуть не расхохотался: так будет на меня похоже, всю жизнь считать, что смерть неотвратима, и умереть в блаженном недоумении. Но нет. «Я, кажется, заснул». Он трудно распрямился в кресле, закашлялся, протянул трясущиеся руки к огню. Показать им, всем показать — я не умру. Не за смертью же я сюда явился, нет, за совсем, совсем иным. Только сдвинуть плоский камень, и вот оно — неисчислимо, расточительно! «Какой сон я видел, Биллиг, какой сон. Es war doch so schön».[55]

Как это говорил еврей? Все нам поведали и ничего не объяснили. Да. И остается все принимать на веру. Вот в чем секрет. Как просто! Он улыбнулся. Не только книга выброшена — основание всей жизненной работы. Ах, да теперь-то что уж.

— Ах, друг мой, какие сны…

Дождь охлестывал наружный мир. Вошла Анна Биллиг, налила ему в кружку пунша. Он поблагодарил.

Не умирать, не умирать.

ПРИМЕЧАНИЕ

Использованы гл. обр.: «Кеплер» Макса Каспара, «Тихо Браге» Дж. Л. И. Драйера. Я также должен здесь упомянуть, что премного обязан Артуру Кестлеру за его прекрасную книгу «Сомнамбулы». Еще одна работа помогла мне узнать жизнь и нравы начала XVII века: «Розенкрейцеры» Фрэнсиса Йейтса.

Хочу особенно поблагодарить за помощь и поддержку Дона Шермана, Рут Дунам и мою жену Дженет.

Иоганнес Кеплер умер в Регенсбурге 15 ноября 1630 года.