Керченское сражение. От Крыма до Рима

Накануне, находясь с эскадрой на траверзе татар­ской деревни Ялт, Ушаков получил тревожное сообще­ние, посланное Потемкиным с курьером. «Я имею из­вестия из Константинополя о приготовленных там дву­мя англичанами брандерах, посредством которых тур­ки, предполагая истребить наш флот, отправляют их со второю дивизиею флота своего. Другой умысел турец­кий состоит в наполнении зажигательными вещества­ми одного кирлангича, подсылкою оного во флот под видом продажи фруктов с тем намерением, чтобы сие судно, остановясь между кораблями, зажгло их ночью.

Хотя я уверен, что в. п. всю осторожность на такой случай наблюдаете, но тем не менее предписываю вам предохранить себя от подобного обмана, для чего не до­пуская все таковые суда к флотилии близко, свидетель­ствовать и чрез то воспрепятствовать к приведению в действие злого умысла».

Потемкин имел неплохих лазутчиков и агентов в столице Османской империи. Знал он доподлинно, что и англичане, и французы, а вместе с ними и прус­ский посланник являются постоянными посетителями и совета мудрейших, Дивана и всегда они желанные гости в Буюк-Дере, дворце высокочтимого султана Селима III. Но светлейший князь совершенно не знал, ка­кой переполох в турецкой столице наделали первые ве­сти из приморских городов, после появления там Сева­стопольской эскадры.

Как водится, раньше всех узнали об этом торговцы на столичном базаре, и сразу же взлетели цены на хлеб.

Посредством придворной челяди, обитательниц га­рема и одновременно донесений из Синопа, Самсуна, Трапзонда слухи и страхи подвластных достигли ушей высокочтимого султана Селима.

—   Каким образом и по какому праву, вопреки воле Аллаха, — бросал обвинения, гневно раздувая ноздри возмущенный султан склонившемуся перед ним велико­му визирю, — гяуры царицы наводят ужас на моих вер­ных подданных! Мои паши и улемы шлют со всех кон­цов Анатолии и даже из Анап, корабли неверных безна­казанно пленят и жгут наши торговые суда, изничтожа­ют всюду наши хлебные закрома и другое добро! — Сул­тан подбежал к веранде и отдернул шелковую занавесь. В бухте перед дворцом полукругом расположилась на якорях турецкая эскадра, в десяток вымпелов.

—   А перед моими глазами эти бездельники спокой­но предаются увеселениям и не подумывают о нашем спокойствии!

Великий визирь молчал, покорно склонив голову, сохраняя относительное спокойствие. Он знал, в чью сторону метал гром и молнии султан. Капудан-паша Гуссейн был его сверстником и любимым из всех при­ближенных в окружении повелителя.

— Повелеваю без промедления флоту нашему оты­скать возмутителей нашего спокойствия и проучить их, навсегда отвадить от берегов наших!

С капудан-пашой великий визирь вел разговор по-деловому:

— Что еще не хватает вам, султан гневается, мало, что уже летят головы у нерадивых мастеровых на вер­фях?

—    Вам известно давно, что мои корабли готовы выйти в море без промедления, — зло усмехаясь, раз­драженно ответил капудан-паша, — но ваши ленивые чауши не могут доставить мне необходимых людей. Не могу же я сам управляться на всех кораблях с пару­сами и заряжать пушки.

—    Сколько еще понадобится, только на прошлой неделе тебе доставлено больше сотни матросов, — пере­ходя на фамильярность, возмутился великий визирь.

—    Сотню привезли, а две сотни сбежали, — в тон ему отвечал Гуссейн, — эти бездельники не хотят слу­жить, они боятся воды и трусливы, как зайцы. Мне на­добно не меньше полтыщи матросов.

—    Будут тебе матросы, — успокоил Гуссейна вели­кий визирь, — изловим десяток беглецов и на базаре снесем им головы, остальным будет наука. Расскажи лучше о своих замыслах, как проучить неверных.

Капудан-паша надменно ухмыльнулся, приосанился:

—    Предполагаю первым делом направиться к Ли­ману. Там должны появиться ихние суда из Херсона. Об этом я достоверно знаю от наших купцов. Добыча будет наверняка и неплохая.

—    Еще что? — недовольный ответом, спросил ве­ликий визирь.

—    Теперь о главном. Думаю посадить тыщи две янычар и наведаться к Еникале. Там, я прознал, у рус­ских один-два корабля. Мы из Анап пройдем в море Азовское и выбросим янычар там, где их не ждут, у Казантипа. Но для успеха надобен смелый и умный серакасир — начальник над янычарами. Тогда наши собра­тья в Крыму придут нам на помощь и в Бахчисарае бу­дет наш человек. Я же с эскадрой пойду к Ахтиару и уничтожу русский флот.

—    Серакасира найдем тебе нужного, дейст­вуй, — упокоил визирь.

20 июня турецкая эскадра вышла из Босфора, пол­сотни вымпелов реяли на их флагштоках. В голове кильватерной колонны, под флагом капудан-паши Гуссейна, шел 80 пушечный линейный корабль «Капудание», са­мый современный корабль, недавно построенный фран­цузскими мастерами в Константинополе. В кильватер флагману держали строй линейные корабли «Падрона», «Паша гимиши», «Реал». Пятым в строю следовал «Ху-даверды», печально известный прежде русский линей­ный корабль «Мария Магдалина», занесенный при Вой-новиче штормом к Босфору и плененный турками. Всего в турецкой эскадре насчитывалось 10 линейных кораб­лей, 8 фрегатов и 36 других судов…