Кери в мире стаи

— Отлично! — подозрительно покосилась на его сосредоточенный профиль. Знает ли о ее ночных похождениях?

Сама сделала вывод, что поход на пляж имел место быть. Не приснилось. С голых ступней на белые простыни насыпался песок. Обычно она никогда бы с грязными ногами в кровать не залезла.

— Ты следил за мной?

— Самую малость.

— Откуда узнал, кто я?

— «У Тихого» — это у меня.

Он тот самый Тихий? Не океан? Владелец земли с десятком бунгало? Хотя да, и в самом деле тихий. И голос, и повадки.

Кери облапошилась по полной программе. Могла бы и на фамилию подруги аренду оформить… Да-да! Нет у нее особо подруг, но ради такого случая стоило постараться и попросить хоть кого-нибудь.

Едет незнамо с кем незнамо куда. Тетушка ей бы все уши оборвала.

— Почему ты вмешался?

— Не хочу, чтобы тебе навредили.

Ответил сразу, без промедления… вероятно, не врет.

Но — просто так? В бескорыстных самаритян Кери не больно-то верила.

Или он знал ее родителей, или у него собственный интерес. Или и то, и другое вместе.

Доверять хотелось. Очень.

Именно этого Кери и боялась. Что сама захочет.

Еще когда он малину ей принес… Или еще раньше, когда подглядывала, как он мимо ее дома бегает… Решила, что не нужно оно ей сейчас. Вот совсем не ко времени. И самое мудрое было бы не связываться. Игнорировать. Не подпускать близко.

А ей хочется. Подпустить. Поверить и довериться.

И как теперь быть?

С эмоциями справляться Кери не особенно умела, во всяком случае — не с такими. Не с влечением, которое накрывает с головой наплевав на обстоятельства и вой-предостережение разума.

Глава 10

Но вы, как дым, надвинулись, виденья,

Туманом мне застлавши кругозор.

И. Гете

— Я, пожалуй, отъеду ненадолго. Дела… — и был таков. Когда Кери опомнилась и оглянулась, Мэт уже разворачивал машину.

Вот так, да? Завтрак совместный обещал…

Не верила своим глазам. Перед небольшим деревянным домом в чаще леса, на поляне, где то тут, то там стояли разномастные резные фигуры из дерева, седовласая старушка прыгала-танцевала с бубном вокруг костра. Малюхонького такого, разведенного в старом мангале на длинных покрытых ржавчиной ножках.

Горели глянцевые журналы, пованивали.

Фигуры зверей то скалились, то просто смотрели… Зло или равнодушно, соответственно.

В ритм прыжкам звенели многочисленные украшения, которыми старушка обвешалась, словно новогодняя ёлка. Вид одновременно и завораживающий, и отталкивающий. Что-то за чертой, настолько уродливое, что начинает казаться прекрасным.

Завораживает. И неудобно наблюдать, будто подсматриваешь за чем-то интимным.

Кери опустила взгляд на собственные запястья — три браслета на каждом, плюс плетеная косичка из замши… не так и много.

— …тритхан, мопассан, ты гори, болезнь унеси… — декламировала хриплым глосом в такт ударам бубна.

Всамделишного бубна. С натянутой на круглую раму кожей и металлическими деталями тарелками по краю.

— Явилась?! — крикнула, особо резко взмахнув бубном. — Присоединяйся! Растряси кости!

Кери не двинулась с места. Кости ее в порядке. Наоборот, «растряски» всякой-разной поменьше бы.

Минут через десять, в течение которых Кери стояла, обняв себя руками и рассматривая лес вокруг и бабочку, что приземлилась прямо в ладонь, старушка потянулась, как после занятий спортом, и пошла в дом.

— Артрит замучил. Изгоняю пакость!..

— Здравствуйте. Я Керол Ли.

— Знаю я, кто ты.

— Мне Мэт сказал с вами поговорить.

— А ты прям все делаешь, что он тебе велит.

— Почему не попробовать, если других планов нет?

— С норовом, но блеклая. Бледная, что сама смерть!

Смуглая от природы, Кери постаралась и удержала язык за зубами.

Прошли на махонькую кухню, и старушка загремела посудой.

— Голодная? Хотя чего я спрашиваю… Этот оболтус, небось, и не подумал накормить. Воспитывай, не воспитывай…

— А вы кто?

— Ведьма я. Из ковена.

Прозвучало хвастливо и вызывающе. Взгляд хитрый в придачу.

Перед Кери водрузили огромную тарелку с сырниками, банку с вареньем и кружку, пока пустую.

— А еще бабушка твоя. Двоюродная или какая-то там.

В пальцы Кери всунули большую ложку.

Ясно. Мэт привез ее к сумасшедшей старухе и бросил.

— Не веришь, да?

Не верит. Ни в то, что бабушка, ни тем более в то, что ведьма.

Хотя, конечно, в свободном обществе живем. Каждый вправе считать себя кем угодно. Хоть ведьмой, хоть принцессой на горошине.

Изольда поднялась и вернулась с толстым фотоальбомом в кожаном переплете. Плюхнула Кери на колени, тяжелый.

— Смотри, — и занялась завтраком.

Кери и смотрела. Листала тяжелые страницы, с приклеенными на них фотографиями. Сначала черно-белые, потом и цветные снимки.

А старушка, оказывается, сентиментальна… между страницами, то тут, то там, вложены засушенный цветок или листик. Две открытки из разных городов…

На фотографиях — люди. И — нелюди, видимо? Или те, кто хотел ими казаться. Раскраситься страшно может каждый, и индеец с перьями на голове, и белый.

Тетя Аполин и… мама. Слово далось не так легко, даже мысленно.

Не узнать действительно трудно. Хоть они и моложе гораздо.