Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

— Ровшан, — сказал Алы-киши, — это самое место я и ищу. Я хорошо знаю эти края. В молодости не раз шалея я здесь на коне, стрелял из лука в джейранов, добыл немало косуль. Называется это место Ченлибель. Тут мы и останемся. Построим себе дом, а коням — конюшню.

Ровшан построил дом и конюшню. Отец и сын стали жить в Ченлибеле.

Как-то раз позвал Алы-киши Ровшана и сказал:

— Ровшан, где-то здесь в горах пробиваются два родника. Называются они Гоша-булаг. [13]Через каждые семь лет, в четверг, на востоке зажигается одна звезда, на западе — другая. Звезды эти поднимаются и сталкиваются посреди неба, и тогда Гоша-булаг блестит, пенится и разливается. Тот, кто омоется пеной Гоша-булага, станет таким богатырем, что равного ему не сыщется на свете. Кто выпьет ее, станет ашугом, и голос его будет так могуч, что от звука его львы в лесах придут в трепет, у птиц опадут крылья, а кони и мулы лишатся копыт. Много храбрецов, много царевичей приходило сюда, в поисках этой воды, но счастье не улыбнулось ни одному из них. Теперь седьмой год на исходе. Настало время. Пойди и найди Гоша-булаг, сделай все, что я велел, только одну чашу наполни пеной и принеси мне.

Ровшан отправился, долго рыскал по скалам и, наконец, дошел до отвесной неприступной скалы, такой, что только богатырю под силу взобраться на нее. Обошел Ровшан скалу со всех сторон и не нашел места, где можно было бы за что-нибудь ухватиться. Снял он тогда с пояса аркан, закинул на скалу и, выбиваясь из сил, вскарабкался на нее. Смотрит, расстилается перед ним такой красоты цветник, что и словами не описать… Розы призывают роз, соловьи — соловьев. Словно кто-то семидесятью двумя перьями и семидесятью двумя красками нарисовал на вершине этой скалы сад-цветник. Посредине стоит старое развесистое дерево, а под ним Гоша-булаг блестит, точно журавлиное око и струясь, как слеза, превращает все вокруг в молочное озеро. Ровшан ждал — наступил вечер, он ждал еще — настала ночь. И вот, смотрит он, на востоке зажглась одна звезда, а на западе — другая. Звезды эти поднялись и столкнулись прямо над Гоша-булагом, и воды его забурлили и разлились. Белая пена поднялась в рост человека. Ровшан наполнил пеной полную чашу и вылил на себя, а другую выпил. Хотел наполнить в третий раз. Где там, какая пена? Вода в роднике спала и стала чистой и прозрачной. Ударил себя Ровшан по голове, по коленям. Но что поделаешь?.. Горько раскаиваясь, вернулся он с пустой чашей назад, рассказал отцу обо всем, что было. [14]

Вздохнул Алы-киши и сказал:

— Исцеление моим очам было в этой пене. А ее-то достать и не удалось.

Если Ровшану и раньше было тяжко, то теперь он места не находил себе от горя. Бил он себя по голове, стеная и каясь, почему сначала выпил сам. Алы-киши сказал:

— Сын мой, слезами горю не поможешь. Что было, то было, а что было, то прошло. Верно, мне не суждено еще раз увидеть тебя. Пришло мне время умереть. Теперь слушай, что я хочу сказать тебе.

Ровшан сел около отца.

— Дитя мое, — начал Алы-киши. — Промчится месяц, пройдет год, и имя твое прославится по всему миру, от Востока до Запада. Пена, — что ты выпил, даст твоим рукам силу, получишь ты дар слагать песни, и голос твой обретет такую мощь, что перед ним труба самого Исрафила [15]будет подобна жужжанию мухи. Беки, ханы, паши при одном имени твоем падут на колени. Пока ты будешь сидеть на спине Гырата и египетский меч будет у твоего пояса, а сам ты будешь жить в Ченлибеле, никто не сумеет одолеть тебя. Но только в этих краях есть знаменитый разбойник. Зовут его Дели-Гасан. [16]Вот кого берегись. Ступай, отныне будешь ты зваться Кероглу. [17]

Таково было завещание Алы-киши, который, как говорится, подарил свое дыхание лучшему из сыновей.

Похоронив отца около Гоша-булага, Кероглу с того дня остался жить в Ченлибеле. [18]

КЕРОГЛУ И ДЕЛИ-ГАСАН

Как-то раз, оседлав Гырата, Кероглу выехал на дорогу, что вилась у подножья Ченлибеля. Видит, едет отряд всадников. Все с оружием. А впереди — молодец, такой молодец, что хоть весь свет отдай за него. Посмотришь ему в лицо, заглянешь в очи, сразу видно — настоящий игид. [19]Увидел он Кероглу, кликнул свой отряд. Всадники тотчас окружили Кероглу. Тот остановился: посмотрим, мол, чем кончится дело. Удалец вздыбил коня и осадил его прямо перед Кероглу. Взглянул на него, взглянул на коня и спросил:

— Эй, послушай, ты что за человек? Что делаешь в этих краях?

— Да так, еду путем-дорогой, — отвечает ему Кероглу.

А игид так и впился глазами в Гырата:

— Где ты взял такого коня?

— Это конь мой, — ответил Кероглу.

— А ну-ка сойди с него, — сказал удалец, — конь этот мне больше подходит.

— Езжай своей дорогой, — посоветовал Кероглу. — Иначе тебе же будет худо.

Слова эти разгневали игида. Сердито натянул он поводья, так что конь под ним взвился на дыбы. Повернулся он к Кероглу и говорит:

— Видно, ты еще не знаешь меня? А если б знал, то прикусил бы язык. Я Дели-Гасан. Кто бы ни проехал по этой дороге, должен платить мне дань.