Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

Погляди вокруг, моя Нигяр,
Видишь: удальцы мои пришли.
Дочь султана и любовь моя,
Видишь: удальцы мои пришли.

Чтобы камнем падать с высоты,

Затыкать пашам клинками, рты,
Пополам врагам ломать хребты, —
Видишь: удальцы мои пришли.

Я за друга жизнь отдать могу,

Он и сам не даст меня врагу.
С дальних гор на помощь вожаку,
Видишь: удальцы мои пришли.

Щит в руке и булава в руке,

Солнца луч играет на клинке.
Пусть паши дрожат невдалеке,
Видишь: удальцы мои пришли.

Жизнь игида пролетит в бою,

Бьется он в своем, в чужом краю.
Кероглу, смотри на рать свою,
Видишь: удальцы мои пришли.

Тут у игидов разгорелось сердце пуще прежнего. С одной стороны Кероглу, а с другой — его удальцы помчались на султанские войска, и павшие — пали, уцелевшие — бросились врассыпную.

Кероглу с Нигяр-ханум двинулся во главе отряда к Ченлибелю. Долго ли ехали, коротко ли, через горы и реки, холмы и овраги, доехали, наконец, до Ченлибеля.

Увидела Нигяр-ханум место, куда они приехали, — вершины высоких гор, покрытый густыми травами и цветами луг и спросила:

— Кероглу, это Ченлибель?

Послушаем, что ответил Кероглу Нигяр-ханум:

Пики гор подернуты туманом,
Вот он — Ченлибель, мой Ченлибель.
Здесь живут бесстрашные игиды,
Вот он — Ченлибель, мой Ченлибель.

Здесь купцов освобожу от денег,

Здесь в ловушку попадет изменник
И без глаз уйдет богатый пленник,
Вот он — Ченлибель, мой Ченлибель.

Пропасти, заснеженные горы —

Удальцам надежная опора.
Караван не ускользнет от взора.
Вот он — Ченлибель, мой Ченлибель.

Неприступный для любых султанов,

Край орлов и кочевых туманов,
Стан лихих, отважных пехлеванов,
Вот он — Ченлибель, мой Ченлибель.

Не пробраться вражескому строю

Через все засады за горою.
Лагерь Кероглу, гнездо героя,
Вот он — Ченлибель, мой Ченлибель.

В Ченлибеле поднялась суета. Все удальцы, вооружившись и вскочив на коней, выехали навстречу. Кто стрелял из лука, кто джигитовал с мечом, кто с копьем. Склоны Ченлибеля превратились в ристалище. Нигяр-ханум сняли с коня, усадили на застланные ковром крытые носилки и подняли в Ченлибель.

И пошел тут пир: кто играл, кто танцевал, кто пел. — Кероглу и Нигяр усадили на почетное место среди пировавших. Разостлали суфры.

Всем было весело. Глаза и лица так и горели. Но счастливей всех был Белли-Ахмед. Словно витал он на седьмом небе.

Кто чем мог одарял его.

Подарки сыпались за подарками.

— Послушай, Кероглу, — сказала Нигяр-ханум, — почему бы и тебе не подарить что-нибудь Белли-Ахмеду?

— Я велел освободить его и принял в свой отряд, — чем не подарок? — сказал Кероглу. — А когда он покажет, что достоин называться ченлибельским удальцом, тогда получит награду от ме-ня. Я награждаю только игидов.

— Кероглу, — сказал Белли-Ахмед, — не страх и не голод привели меня сюда. Если бы я не был игидом, меня не звали бы Белли-Ахмедом. Наступит день, я получу подарок и от тебя.

— Хвала ему, — сказали на это все и снова пошли пировать.

Посмотрел Кероглу на Нигяр, посмотрел на своих удальцов и сердце его возрадовалось. Взял он свой трехструнный саз, прижал к груди и запел: