Кероглу.Азербайджанский народный эпос.(перепечатано с издания 1940 года " Кёр-оглы")

— Что ж, Хамза, раз так, езжай, добейся своего. Но только хорошенько смотри за конем, не давай его в обиду, береги до моего приезда! Ведь ты знаешь, конь — это брат игида.

Защемило сердце Кероглу. Снова прижал он к груди, саз и запел:

Хамза, ты береги коня,
Скакун — игиду брат.
Ты день за днем смотри за ним:
Скакун — игиду брат.

В жару — веди тропой лесной,

Подковывай его весной
И бархатом покрой зимой:
Скакун — игиду брат.

Люби ты сызмальства коня, —

Чтоб на гору летел звеня.
Дай сорок мерок ячменя:
Скакун — игиду брат.

В пути, коль не видать ни зги,

Укрой попоной, помоги.
Подкова — в полторы хогги: [93]Скакун — игиду брат.

С игидами соединясь,

Сражался я — за часом час.
И конь спасал меня не раз:
Скакун — игиду брат.

Купай не в ледяной воде.

Смотри, чтоб не было в хвосте
Репья, чтоб конь не чах в беде:
Скакун — игиду брат!

— Не беспокойся, Кероглу! — ответил Хамза. — Поможет аллах, приедешь — увидишь!

— Езжай, Хамза! — сказал Кероглу, — но смотри, передай Хасан-паше и эти мои слова:

Ступай и паше передай — я прошу:
Гырата возьму, у него не оставлю.
Богатства возьму, уничтожу пашу.
В табунах — жеребят, лошадей не оставлю.

Чашу я осушил — и сгустился туман.

По Гырату тоскую, безумен и пьян.
Знай, паша, что тебе не удастся обман.
Все разрушу, твоих крепостей не оставлю.

Коль пойдет Кероглу, значит, праведна месть.

Хлынет дождь — и обвалов в нагорьях не счесть.
Знаю, девушек много припрятанных есть:
Ни одной, кипариса стройней, не оставлю!

— Охотно, Кероглу, передам. Но и ты приезжай поскорее! Сказав это, Хамза стегнул Гырата и скрылся с глаз. Кероглу приехал вернуть Дурата, а упустил из рук Гырата. Сел Кероглу на землю у ворот мельницы и послушаем, что спел:

Если мельником стал, то людей созывай, —
Чтоб зерно для помола нашел Кероглу,
Получил ты Дурата, Гырата отдав, —
Так терзайся, печален и зол, Кероглу.

Нет Гырата, ушел он из рук, словно тень,

И осталась тоска, и нерадостен день,
Так мели свое просо, пшеницу, ячмень,
И потом получай за помол, Кероглу.

Брал ты приступом гору, высокий хребет,

И рассеивал войско, питомец побед,
Слыл ты хитрым и опытным множество лет, —
Где ж твой опыт, куда он ушел, Кероглу?

Словно тень убежал, ускакал мой Гырат.

И в душе моей страшные раны горят.
Что скажу удальцам своим? Жизни не рад,
Плачь, о камень стучи головой, Кероглу!

Кероглу сам проголодался и конь его остался без ячменя. Мельник же заперев воду, удрал. Кероглу так и уснул, не поев, не попив. Когда же настало утро, смотрит, идет какой-то крестьянин, погоняя двух навьюченных быков. Крестьянин подошел, посмотрел на Кероглу, оглядел его одежду и сказал:

— Послушай, брат, где мельник?

— Мельника нет. Теперь на мельнице я, — ответил Кероглу.

Крестьянин не поверил. Но Кероглу, не дав ему опомниться, быстро снял чувалы [94]и поволок на мельницу.

— А что, брат, есть тут ячмень? — спросил он. — Конь голоден. Боюсь, как бы не заболел. Позволь, я отсыплю ему немного ячменя.

— Два чувала с ячменем, а два с пшеницей, — ответил крестьянин.