Керрая. Одна любовь на троих. Том 2

У меня тоже, признаться, мелькали сомнения относительно полезности лавелии, к тому же, дом у нас не такой большой, чтобы хранить в нем что-то ненужное, но подарок ведь. От Кайла. А у нас с этим оборотнем и без того натянутые отношения, чтобы рисковать их усугубить. Вдруг обидится и прервет путешествие, в которое его с таким трудом затащил лэрд?

– То, что раскидистая, сомнений нет, – мама тоже пришла в себя, и уже успела выглянуть в окошко и оценить листопад. – Но трудно поверить, что это подарок Кайла…

– Почему? – поинтересовалась я.

– Потому что у него все в порядке с чувством юмора и есть вкус.

– Мама… – опешила я от незаслуженного заступничества. – Это ты потому сомневаешься, что плохо его знаешь! Вкус… чувство юмора… Как бы не так! Он моим именем лошадь назвал, а ты…

– Ту лошадь, которую увел мальчик?

– Да, – не удивившись осведомленности, подтвердила я.

– Знакомая лошадь, – припомнил папа.

– Та самая, – я кивнула. – Он ее выкупил, назвал моим именем и подарил мне. Правда, он подарил ее год назад, но тогда я не согласилась… Так он придумал, как вручить ее в этом году. Просто не оставил мне шанса!

– Теперь даже я не сомневаюсь, что у него есть вкус и чувство юмора, – внимательно рассматривая меня, усмехнулся папа.

– Ты на что намекаешь? – заподозрила я неладное. – И вообще не пойму: я вам жалуюсь, что в конюшнях лэрда есть лошадь, которую зовут Керри, а вы… Мне кажется или вы на стороне Кайла?

– Керрая, – мама не скрывала улыбки, обнимая меня, – но ты ведь не находишь ничего зазорного в том, чтобы назвать дикобраза именем племянника лэрда?

– Дикобразу просто понравилось это имя!

Я глянула на зверька, а тот посмотрел на меня. Да, имя ему придумала я, а он просто с ним согласился, но зачем так красноречиво смотреть, что даже родители, которые не улавливали его мысли, все поняли?!

– Керрая, – позвал папа, и когда я со вздохом перевела на него взгляд, увидела, что он держит большую шкатулку, перевязанную гигантским желтым бантом. – С днем рождения, милая.

И сразу забылись споры – не до них, тут такое!..

– Спасибо… – я с удовольствием обменяла кадку с цветком на подарок. – Спасибочки!

А когда за подарком последовали объятия и поцелуи, я всех и сразу простила. И маму с папой за то, что приняли сторону Кайла, и дикобраза, и самого Кайла – правда, его я простила только за имя, которое он дал лошади, а остальное пусть по-прежнему висит на его совести!

Пристроив кадку в углу гостиной, мы отправились на кухню – давно мы не собирались вместе за завтраком, и было так приятно, и так по-семейному, что я бы ничуть не расстроилась из-за отсутствия подарка. А когда родители ушли на работу, я поднялась в комнату, открыла шкатулку и потерялась, увидев, что все пять отделений не пустые, а уже заполнены составляющими для браслетов.

– Ух ты! – обрадовалась я и села на кровати поудобней, рассматривая детали подарка.

В окно заглядывало солнышко, слышался ветерок, щебет птиц и смех неугомонных детей, рядом со мной крутились сытые зверьки, я то и дело восторженно замирала, находя в шкатулке что-то невероятно чудесное, из чего немедленно хотелось сделать браслет.

Но так как скоро мы с друзьями должны были идти на пикник, и я бы просто не успела закончить работу, приходилось ограничиваться планами и мечтательными вздохами.

Мама, ознакомившись с меню, которое я вчера составила, сказала, что сделает все сама, и это будет частью подарка, так что у меня было вдоволь времени для утренних восхищений.

Я пребывала в прекрасном настроении, когда на подушку упал белый конверт, и я увидела имя отправителя.

– Этан… – не веря, провела рукой по конверту, но он не исчез, да и буквы не сложились в другое имя.

Ежик встрепенулся, задрал мордочку, рассматривая меня, но я, качнув головой, показала ему конверт. Послышался вздох, а потом оба зверька ощетинились и начали подкрадываться ко мне, утратив интерес ко всему новому и блестящему.

– Что на вас нашло? Не выспались? – Я едва успела схватить конверт и поднять вверх руку, а в ответ на демонстрацию зубов и твердых намерений, четко сказала: – Нельзя.

С собакой было бы проще – она бы приняла команду, и все, а здесь мне начали демонстрировать неодобрение и возмущение, и пыхтели, и смотрели, и фыркали, и хвостиками крутили, и уходили прочь, но так как за ними никто не спешил, возвращались.

– Я хочу прочитать письмо, – выразила зверькам свою позицию, и под два вздоха вскрыла конверт.

Это была скорее записка, чем письмо: на белом листе было выведено всего несколько строк.

«Доброе утро, Керрая.

С днем рождения! Никогда не был силен в красивых словах, поэтому позволь пожелать тебе того, чего бы тебе самой хотелось больше всего. И пусть оно обязательно сбудется!

Твой друг (смею надеяться),

Этан».