Керрая. Одна любовь на троих

— Керрая, — предложил он, — занеси книги в дом, и пойдем на прогулку, пока ночь не настала.

— А ночью что? Боишься? — фыркнула я.

— А ночью оборотни перекидываются в другую сущность и набрасываются на невинных девушек, ты что, не знала? — поинтересовался он, а я…

Я покраснела. Не потому, что вдруг поверила, что он перебросится и накинется на меня. Да, Кайл мне не нравился, и я его в каком-то смысле опасалась, но…

Меня смутили другие его слова, и я, чтобы он не заметил мои стремительно покрасневшие щеки, препираться больше не стала. Юркнула в дом, оставила книги в комнате, сообщила родителям, что ненадолго прогуляюсь, и вышла на крыльцо. Светляки летели следом за мной.

— Отлично. Идем? — глянув на меня, Кайл обратился к зверькам. — Фрукты и овощи не обещаю, но вкусные листья я вам обеспечу.

И, кажется, в эту минуту он окончательно покорил сердце дикобраза и заставил ежика относиться к себе чуточку благосклонней. Все-таки ежик был верным, и не собирался быстро менять свои симпатии к Этану.

Впрочем, как и я.

Так как некоторым были обещаны листики, они целеустремленно побежали в сторону леса. Мы же с Кайлом медленно двинулись следом. Медленно и молча.

Изредка я поглядывала на своего спутника, но совершенно не представляла, о чем мне с ним говорить и зачем вообще эта прогулка?

— Спасибо за книги, — наконец, нашла тему для разговора.

— Скажешь это, когда прочтешь, — отмахнулся Кайл, и разговор на этом закончился.

Поначалу меня напрягало молчание, все-таки странная у нас выходила прогулка, но потом я глянула на веселящихся ежика с дикобразом, и решила вести себя, как они. Экзамены были сложными, так что последние две недели я все вечера проводила за учебниками, это, можно сказать, был первый свободный вечер, и я полной грудью вдохнула в себя запах ближнего леса, свободы, правда, с примесью, шишек и мяты из-за близости Кайла.

У кромки леса мы остановились, и я, посмотрев на закатное солнце, зажмурилась. Тепло. Уютно. Мне казалось, что в эту минуту я отпускаю от себя суматошный день, обиду на решение лэрда и легкую тревогу о завтрашнем дне, а втягиваю в себя уверенность, что все будет хорошо, обязательно, без вариантов…

Распахнув глаза, я посмотрела на Кайла.

Он стоял в нескольких шагах от меня, прислонившись к дереву. В нескольких шагах… Так странно… Я готова была поклясться, что секунду назад ощутила его дыхание…

Или это был ветер?

Я не знала, что сказать, и на этот раз молчание меня напрягало. Кайл как будто чувствовал это, но не торопился или не желал исправлять.

Он просто молча смотрел на меня. Долго смотрел.

Зверьки уже успели порезвиться по лесу, обвешать себя найденными листиками, погрызть веточки, справить другие свои дела и вернуться, а мы по-прежнему стояли напротив друг друга и молчали.

Мелькнула мысль спросить у него об Этане — да, я уже поняла, что он не в городе, иначе, конечно, пришел бы, и я хотела узнать: почему он там, а Кайл здесь. Это было бы прекрасной темой для разговора на обратном пути, и не пришлось бы мысленно считать наши шаги, чтобы хоть как-то разбавить молчание, но…

Я не спросила.

Сам Кайл сегодня был удивительно молчалив. Больше ни единой колкой реплики, и даже ни одной многозначительной.

Еще больше он удивил меня, когда мы подошли к дому, и я неловко застыла. Светлячки приглушенно замерли у меня на плече, зверьки нетерпеливо топтались рядом, мол, ну что, вам не надоело еще пялиться друг на друга?! Пойдем, есть пора! Впереди длинная ночь, а листики и веточки — это весело, но не еда!

Недовольно покосившись на них, я перевела взгляд на Кайла, и с удивлением заметила, что он улыбается.

— Они правы, — сказал парень.

— Что?

Не знаю, что поразило меня больше — улыбка на его губах, казавшаяся случайной гостьей, или то, что он впервые за прогулку заговорил.

— Они правы, — повторил Кайл, — этим прожорливым шарикам пора снова толстеть, а тебе… Судя по фигуре, на ночь ты не ешь, так что… Спокойной ночи, Керрая.

И прежде чем я успела переварить полученную информацию, Кайл исчез.

Ежик и дикобраз фыркнули, и я медленно обернулась к ним, потому что явно поняла, что это фырканье — ничто иное, как возмущение, и…

Сопоставив свои ощущения со словами парня, поняла так же, что все это время не додумывала диалог за этих двоих, а действительно их понимала!

Глава 22

Впрочем, после некоторых раздумий это предположение показалось маловероятным. Я решила его проверить, и уже через час похвалила сама себя, что не побежала к родителям хвастаться, потому что… хвастаться было не чем.

Я пыталась уловить хоть какие-то эмоции от зверьков, но их не было. Ни единой эмоции. За целый час.

Ни праведного возмущения, когда по возвращении в дом я предложила ежику и дикобразу вместо вкусного молока обычной воды. Ни уместного негодования, когда, зайдя к себе в комнату, я подхватила ежика и закрыла дверь перед носом дикобраза. Ни облегчения, когда спустя пару секунд я открыла дверь и позволила дикобразу все-таки зайти в комнату.