Кэрри

О. Она была сильно возбуждена. Перед этим ее машину занесло, и она говорила не очень связно. Спросила, не знаю ли я, что с Томми. Я попытался узнать, кто такой Томми, но она не ответила. Спросила только, удалось ли нам уже поймать Кэрри.

В. Комиссию крайне интересует этот раздел ваших показаний, шериф.

О. Да, сэр. Я знаю.

В. Как вы отреагировали на ее вопрос?

О. Ну… В общем, в городе, насколько я знал, была только одна Кэрри, дочь Маргарет Уайт. Я спросил, имеет ли она какое-то отношение к пожарам. Мисс Снелл сказала, что это все сделала Кэрри. Так она и сказала, дважды: «Это сделала Кэрри. Это сделала Кэрри».

В. Она сказала что-нибудь еще?

О. Да, сэр. Сказала: «Они разыграли Кэрри в последний раз».

В. Шериф, вы уверены, что она сказала не «Мы разыграли Кэрри в последний раз»?

О. Вполне.

В. Абсолютно убеждены? На все сто?

О. Сэр, весь город вокруг горел…

В. Она была пьяна?

О. Прошу прощения?

В. Вы сказали, что ее машина попала в аварию. Она была пьяна?

О. Насколько помню, я говорил, что ее машину занесло.

В. Но вы не уверены, что мисс Снелл сказала «они», а не «мы»?

О. Возможно, она могла и так сказать, но…

В. Что произошло потом?

О. Она разрыдалась, и я дал ей пощечину.

В. Зачем вы это сделали?

О. Мне показалось, что у нее истерика.

В. Она успокоилась?

О. Да, сэр. Она успокоилась и взяла себя в руки довольно быстро, если учесть, что ее парень, возможно, погиб.

В. Вы ее допросили?

О. Ну, не в том смысле, как допрашивают преступников, если вы это имеете в виду. Я спросил у нее, что она знает о происходящем. Она повторила то, что говорила раньше, но уже спокойнее. Я спросил, где она находилась, когда все это началось, и она ответила, что дома.

В. Что-нибудь еще она сказала?

О. Да, сэр. Она просила — даже умоляла — отыскать Кэрри Уайт.

В. Как вы на это отреагировали?

О. Сказал ей, чтобы отправляясь домой.

В. Спасибо, шериф Дойл.

У банковского отделения для обслуживания клиентов в автомашинах из темноты вынырнул, шатаясь, Вик Муни. На губах его играла улыбка — жуткая, безумная улыбка, плавающая в огненных отсветах, словно улыбка чеширского кота. Волосы, старательно уложенные перед началом церемонии, торчали теперь во все стороны и напоминали больше воронье гнездо. Спасаясь бегством из зала школы, он где-то упал (хотя не помнил, где), и на лбу у него засохли маленькие капельки крови. Один глаз заплыл и почти не открывался. Он врезался на ходу в машину шерифа Дойла и отскочил, как бильярдный шар, потом заметил в заднем отделении пьяного водителя, заснувшего на сиденье, ухмыльнулся и наконец посмотрел на Дойла — тот только только закончил разговор со Сью Снелл. Огонь пожарищ заливал улицы мечущимися всполохами света, и казалось, весь мир вокруг выпачкан засохшей кровью.

Когда Дойл обернулся, Вик Муни вцепился в него, как, бывает, какая-нибудь пьянь в свою партнершу во время танца — обеими руками, крепко — и с той же идиотской улыбкой на лице уставился ему в глаза.

— Вик… — начал было Дойл.

— Она пооткрывала все пожарные краны, — глупо ухмыляясь, сказал Вик. — Включили воду — получилось «пшшш», «пшшш», «пшшш»…

— Вик…

— И двери все вдруг захлопнулись… Это Кэрри пооткрывала краны… Ронда Симард просто на месте сгорела. О Бо-о-о-о-о-же.

Дойл залепил ему две звонкие, крепкие пощечины. Крик оборвался, но безвольная, жуткая улыбка осталась — словно эхо пережитого кошмара.

— В чем дело? — грубо спросил Дойл. — Что случилось школе?

— Кэрри, — пробормотал Вик. — Кэрри случилась. Она … — Опустив взгляд, он умолк.

Дойл встряхнул его за плечи, отчего зубы у Вика застучали, словно кастаньеты.

— При чем тут Кэрри?

— Ее выбрали королевой бала, — промямлил Вик. — А потом ее и Томми облили кровью…

— Ничего не понимаю…

23.15. Со страшным раскатистым грохотом взлетела на воздух заправочная станция «Тонис Ситго» на Саммер-стрит. На улице стало светло как днем. Дойл и Вик невольно отшатнулись к машине, закрывая глаза руками. Над вязами парка у здания суда поднялось огромное маслянистое облако огня, залившее пруд и бейсбольную площадку алым цветом. Сквозь голодный рев пламени Дойл слышал, как падают обратно на землю обломки дерева, стекла и шлакоблочных стен заправочной станции. Затем раздался еще один взрыв. Ему просто не верилось,

(мой город это происходит в моем городе)

что все это происходит в Чемберлене — в Чемберлене, черт побери — в том самом городке, где он пил охлажденный чай на солнечной лужайке дома матери, где судил баскетбольные матчи, где, заканчивая в 23.00 дежурство, всегда проезжал напоследок по шоссе номер Шесть мимо «Кавальера». Его город горел.

Из здания полицейского участка выскочил Томм Квиллан и бросился по мостовой в их сторону — в своих грязных зеленых штанах от комбинезона и майке, в растоптанных сандалях не на ту ногу, с торчащими во все стороны волосами. Однако, увидев его, Дойл успел подумать, что никакая другая встреча в жизни его так не радовала. Том Квиллан был привычной частью Чемберлена, и вот он — жив!

— Боже правый, — выдохнул он. — Ты видел?

— Что тут произошло? — коротко спросил Дойл.