Единственный способ искоренить грех, истинный черный грех, это утопить его в крови (принести ее в жертву) раскаявшегося сердца. Конечно же, Господь понимает это и потому указал перстом на нее. И разве сам Господь не велел Аврааму отвести сына Исаака на гору?
Маргарет прошаркала в своих старых растоптанных шлепанцах на кухню, выдвинула ящик стола и достала нож, которым они разделывали мясо, — длинный, острый, истончившийся посередине от того, что его постоянно точили. Она села на высокий стул у разделочного стола, нащупала рукой брусок в алюминиевой мисочке и принялась возить им по сверкающему краю лезвия с тупой целеустремленностью проклятой души.
Часы с кукушкой тикали и тикали; наконец птица выскочила и прокуковала один раз, объявляя восемь тридцать.
Почему-то Маргарет Уайт казалось, что она чувствует во рту привкус маслин.
ВЫПУСКНОЙ КЛАСС ОБЪЯВЛЯЕТ ВЕСЕННИЙ БАЛ-79
27 мая 1979
Музыка в исполнении
ПРОГРАММ…
От администрации присутствуют:
Мистер Стивенс, мисс Гир, мистер и миссис Лаблин, мисс Дежардин.
Коронация — в 22-00
Помни, это ТВОЙ выпускной бал — сделай все, чтобы он запомнился!
Когда Томми пригласил ее танцевать в третий раз, Кэрри пришлось признаться, что она не умеет. Но она не стала добавлять, что теперь, когда сцену на полчаса заняла рок— группа, ей просто стыдно вертеться и прыгать в центре зала.
(грех)
Да, грех.
Томми кивнул, затем улыбнулся и, наклонившись к ней, сказал, что и сам не выносит танцы. Может быть, она хочет пройтись и посетить кого-нибудь за другими столиками? У Кэрри перехватило дыхание от волнения, но она кивнула. Очень хорошо. Он проявляет внимание к ней, и ей следует делать по отношению к нему то же самое, даже если Томми этого не ждет, — таковы правила игры. Кэрри чувствовала, как ее окутывает очарование вечера, и только надеялась, что никто вдруг не подставить ей ножку, не прилепит на спину записку типа
Да, очарование — только не божественное, а, скорее, языческое.
— Кэрри? — раздался рядом неуверенный голос. Томми отправился за пуншем, и она так увлеклась, разглядывая рок-группу, танцующих в зале и другие столики, что даже не заметила, как к ней подошли. Кэрри обернулась и увидела мисс Дежардин. Несколько секунд они просто смотрели друг на друга, и между ними словно металось туда-сюда одно и то же воспоминание (она видела меня видела меня голой плачущей в крови), связавшее их без слов и сознательных усилий мысли — только одними глазами.
Наконец Кэрри сказала застенчиво:
— Вы очень славно выглядите, мисс Дежардин.
Ее мерцающее серебристое платье идеально подходило к светлым волосам, уложенным в высокую прическу. На шее висел простенький кулон. Выглядела она, помимо всего прочего, еще и очень молодо, настолько молодо, что ей самой бы в пору танцевать, а не следить на балу за порядком.
— Спасибо. — Она постояла в нерешительности, затем дотронулась ладонью в кружевной перчатке до руки Кэрри. — Ты сегодня очень красива. — В каждом слове, казалось, был заложен какой-то особый смысл.
Кэрри почувствовала, что снова краснеет, и опустила взгляд.
— Я вам, честное слово, признательна. Я знаю, что это не так… на самом деле… но все равно, спасибо.
— Это правда, — добавила мисс Дежардин. — И я хотела сказать, Кэрри… все, что было в прошлом… это все забыто.
— Я не могу ничего забыть, — ответила Кэрри, поднимая глаза. Здесь вроде бы требовались другие слова —
Мисс Дежардин улыбнулась, и в ее глазах, словно живые искры, забегали отражения мягких огней зала. Она перевела взгляд на танцующих, и Кэрри посмотрела туда же.