Керри Болтон. Левые психопаты

«Папе, от Лоретты Кумер. Будучи с тобой так много лет, как я была с тобой, у меня должно быть намного больше добросовестности и вины, чем у меня действительно есть. Много раз я думала о темнокожем населении в нашей конгрегации, которое прошло через столь многое, перенесло так много несправедливостей в результате того, что были черными, и все же так или иначе сумело избежать проблемы. О! Да! Я чувствовала себя виновной в том, что у меня был тот же цвет кожи, как у их угнетателей, и я плакала из-за этого, потому что я уверена, что напомнила одному красивому темнокожему человеку о ком-то, кого они ненавидели. Я жила без этого даже с тех пор, как я узнала тебя. Даже настолько, что он имел обыкновение раздражать меня (и все еще делает), когда я вижу некоторых из наших людей с более светлой кожей, постоянно сидящих вместе или больше чем двух или трех сидящих вместе в комнате, полной темнокожих людей. Ты заставил меня замечать это.

Я часто плохо себя чувствую, потому что я должна часто ругать или быть строгой с темнокожими пожилыми людьми по линии продовольственного обслуживания, но я также понимаю, что они тоже сформированы этими условиями и иногда прислушиваются только к «белому» начальству – и это очень сердит меня. Темнокожие сестры, занимающиеся обслуживанием, могут что-то сказать некоторым людям, и этот человек рассердится. Потом я скажу то же самое, и они очень милы и принимают это и продолжают свое дело. Это происходит два или три раза в день, и это вызывает некоторую враждебность со стороны другого обслуживающего персонала».

Светила из числа левых либералов Демократической партии чествовали Джонса за его «прогрессивные» взгляды. Мэр Сан-Франциско Джордж Москоун назначил Джонса в городскую комиссию по вопросам жилья. В 1976 году сенатор Уолтер Мондейл, позже избранный американским вице-президентом, пригласил Джонса на встречу в своем самолете, в котором он проводил предвыборную кампанию, и написал Джонсу: «Знание о глубокой причастности вашей конгрегации к основным социальным и конституционным проблемам нашей страны – это большое вдохновение для меня». Сенатор Аляски Майк Грэвел заявил, что «Храм народов Джонса» был «почти слишком хорош, чтобы быть правдой». Джозеф Калифано, министр здравоохранения, образования и социального обеспечения в правительстве Картера, служивший также в правительствах Кеннеди и Джонсона, написал Джонсу: «Зная о ваших взглядах и сострадании, ваш интерес к защите прав и свобод личности сделал выдающийся вклад в содействие делу человеческого достоинства». Бывший вице-президент Хьюберт Хамфри сказал, что работа Джонса «является доказательством положительного и действительно христианского подхода к решению бесчисленных проблем, с которыми наше общество сталкивается сегодня». «Ценности, «этика» и «идеалы» Джима Джонса действительно иллюстрируют сегодняшнюю либерально-демократическую идеологию, и Джонс действовал в манере, исторически совместимой с либерально-эгалитарной доктриной: он был социопатом, чья «социалистическая утопия» в джунглях британской Гайаны закончилась смертью более чем 900 его последователей спустя два года после того, как светила Демократической партии пропели ему свои хвалебные оды.

Поствьетнамская дезориентация

С поспешным уходом США из Южного Вьетнама основная причина воинственности Новых левых закончилась, что продемонстрировало мелкость их основ. Хайден заявляет, что «Новые левые служили своим главным целям и исчезли, оставив за собой только сектантский пепел». «Шестидесятые были... «десятилетием, готовым для мусорной урны»». Черные пантеры распались из-за внутренних дрязг, «Уэзермены» «постепенно теряли свою цель и свои опоры. Йиппи были плакатом на стене. Марксистские фракции после SDS продолжали раскалываться на все меньшие и меньшие ячейки».

Некоторые, такие как Хайден вошли в мэйнстрим, многие сделали «успешные переходы» наверстывая упущенное в их личной жизни и карьере, но поддерживая левые доктрины. Кое-кто, как Хайден, был избран в государственные учреждения, или присоединился к правительству Картера. Другие чувствовали себя отвергнутыми, мучениками и потом пришли к «открытию, что мы сами не были чисты… Мы колебались, теряли свой путь, прежде всего, из-за одной смерти за другой. То, что началось с высоким духом, внезапно закончилось, возможно, чтобы покончить с этим навсегда. Мы, утверждающие, что были хозяевами своей судьбы, обнаружили, что мы ими не были».

Культы «Новой эры» и методы лечения