Кэрри

Из книги «Взорванная тень» (стр. 131):

В то время как все участники выпускного бала собирались у школы или только-только покидали буфетные стойки, Кристина Харгенсен и Уильям Нолан встретились в комнате на втором этаже таверны под названием «Кавальер», что находится почти у черты города. Известно, что они встречались там довольно долгое время, о чем свидетельствуют документы, собранные Комиссией по делу Кэриетты Уайт. Однако мы не можем с уверенностью утверждать, был ли их план уже необратим или они довели дело до конца под влиянием момента…

– Уже пора? – спросила она в темноте.

Билли посмотрел на часы.

– Нет еще.

Сквозь дощатый пол пробивалось слабое буханье музыкального автомата: «Она, наверное, святая», в исполнении Рэя Прайса. Крис вдруг подумала, что пластинки в «Кавальере» не меняли еще с тех пор, как она пришла сюда впервые два года назад с подчищенными документами. Разумеется, тогда она была в зале, а не в одной из этих комнатенок для «особых» гостей Сэма Девео.

В темноте, словно глаз встревоженного демона, то и дело вспыхивал кончик сигареты Билли. Крис, погрузившись в воспоминания, лениво следовала за ним взглядом. В первый раз она переспала с Билли только в прошлый понедельник, когда он пообещал, что уговорит приятелей и поможет ей устроить Кэрри Уайт «сюрприз», если та действительно решится пойти на бал с Томми Россом. Но они бывали здесь и раньше, целовались, тискались, одним словом, развлекались – она называла это «шотландской любовью», а Билли с его неизменной склонностью подбирать меткие вульгарные выражения – «сухой ездой».

Крис собиралась продержать его в ожидании, пока он действительно не сделает что-то серьезное,

(впрочем он ведь добыл кровь)

но ситуация начала выходить у нее из-под контроля, и это ее беспокоило. Если бы она не уступила ему в тот понедельник сама, он взял бы ее силой.

Билли, конечно, был у нее не первым парнем, но оказался первым, кого ей не удавалось заставить плясать под свою дудку, когда она того пожелает. До него все они были просто неглупыми марионетками с ясными, без прыщей лицами, с родителями, у которых хорошие связи в обществе, и с обязательным членством в загородном клубе. Все водили «фольксвагены», или «джавелины», или «доджи». Все учились либо в Массачусетском университете, либо в Бостонском колледже. Осенью все носили студенческие ветровки с названиями колледжей, а летом яркие полосатые майки, подчеркивающие мускулатуру. Они покуривали марихуану и любили рассказывать о всяких забавных ситуациях, в которые попадали под кайфом. Начинали все дружелюбно-покровительственно (школьницы, даже очень хорошенькие, просто по определению стояли ступенькой ниже), а заканчивали, бегая за ней с высунутым языком, как распаленные кобели. Если они бегали достаточно долго и по ходу дела тратили достаточно денег, Крис обычно позволяла им переспать с ней. Но часто она просто лежала, не мешая и не помогая, и ждала, когда все кончится, а позже достигала оргазма, просматривая происшедшее в памяти словно закольцованную пленку.

С Билли Ноланом она начала встречаться вскоре после обыска, устроенного полицейскими в одной из кембриджских квартир. Четверых студентов, включая и того, с которым пришла Крис, взяли за хранение наркотиков. Крис и других девушек обвинили в посещении «притона». Ее отец все уладил, но после спросил, понимает ли она, что стало бы с его имиджем и его практикой, если бы ей предъявили обвинение в употреблении наркотиков. Крис своенравно ответила, что, по ее мнению, и то, и другое уже трудно испортить, после чего отец отобрал у нее машину.

Спустя неделю Билли предложил подбросить ее после школы домой, и она согласилась.

В школе таких называли «напильниками», потому что лучше всего они проявляли себя в механических мастерских. Тем не менее что-то в нем привлекло ее, и теперь, лежа рядом с Билли в дремотном оцепенении (но чувствуя, как просыпается в ней возбуждение и щекочущий нервы страх), она думала, что дело здесь, по-видимому, в его машине – во всяком случае, так было вначале.

Машина у Билли не шла ни в какое сравнение с гладенькими, безликими автомобилями ее университетских дружков со всеми их автоматическими стеклами на окнах, телескопическими рулевыми колонками и слегка неприятным запахом пластиковых чехлов или растворителя для мойки стекол.