- Знаешь Гореслав, я тебе другой городок после войны дам, там ворогов много, дикари лесные часто шалят их песьеголовыми зовут. Там и руда есть, из которой железо делают и торговля хорощая. Удержишь ли от ворога?
- Ты мне селение Бажены отдать хочешь? - спросил Гореслав - а её с родом куда?
- Её я в Полоцк со всеми родовичами заберу, а ты людей, что ко мне захотят всех собирай и туда веди, будешь там вождем, а наемников тут в селении Орши оставишь, пусть его от ворогов до первого снега защищают.
Цветана в последние дни не разговаривала даже с прислугой однако тётка Миронега всячески пыталась разговорить свою подопечную и развеять её плохое настроение, да старая бабка ведунья всё не отходила от неё.
- Что стало с тобой дидя мое, чем ты так расстроена? - спросила Миронега
- Я думала, что еду к мужу доброму, который будет думать о роде своем - грустно ответила Цветана - однако Чеслав лишь о войне думает, а вместо суженной своей с грязными девками возлягает.
- Да что ты говоришь Цветанушка, я от баб слыхивала, что после нашего приезда никто из девок полоцких в светлицу княжескую не захаживал.
- Нешто ты думаешь, что такие дела только в светлице творить можно - возмутилась Цветана - Чеслав ни разу ко мне не пришел, ни разу уд свой не обнажил и с женою своей не возлег, неужто я так некрасива, что он меня за всё это время не возжелал?
- Ну мало ли, муж твой воин, и в походах много девок может иметь, разве то плохо?
- Много девок? - зашипела Цветана - ты что Миронега, что ты говоришь? У него же жена законная имеется.
- Ты уж его по нашим законам не суди - покачала головой Миронега - Чеслав от рода вендов, а у них в роду положено много жен иметь, не то что в родах бусовых.
- Макошь, богиня наша повелела нам одного мужа и одну жену иметь, а чужих супругов не возжелать, грех то - тихо произнесла Цветана.
- В нашем роду действительно обычаи такие, только вот знаешь ли ты, что жену погибшего брата своего требуется к себе в род принять - усмехнулась Миронега - а ты чтож думаешь, что брат погибшего мужа не возляжет с вдовой? А у некоторых в доме по три, а то и четыре вдовушки живут, и все бабьего щастья желают, всем мужской ласки хочется. Так почему ты это не осуждаешь, а мужа своего, да еще и князя осуждаешь?
- Вдовушки пусть с пастухами да пахарями возлягают, а я княжна и чужих баб рядом со своим суженным не потерплю.
- Ох и горяча ты девка, а подумай просто нежто у богов на всех баб мужей хватит. Они ведь умираю гораздо чаще чем мы. То на охоте зверь лютый задерет, то лодка на воде перевернется, а то и вороги побьют. Вот вывел твой брат в поле пять сотен воинов прошлым годом, а домой меньше половины возвернулись, и куда теперь бабам с детьми погибших воев деватся, где им боги новых мужей найдут? Вот и лезут они ночью под бок сильного мужика, так за что ты их осуждаешь?
- За князя осуждаю - зашипела Цыветана - нечего им под бок лезть, пусть в сарае под борова залазят, а князь был мой.
- Почему был?
- Да потому, что девицей к батюшке своему я возвращаюсь.
- Беда, что ж ты девка, не смогла князя в светлицу свою завлечь, что ж молчала то, могла бы и попросить помощи то? Неж то мы с бабами тебе князя аки бычка за уд в твою светлицу не привели?
Миронега в расстройстве покачала головой. Не выполнила она поручения Стародуба. Вождь наказал помогать дочери, а как помочь, если девка все молчит и молчит, ни о бедах, ни о радостях своих ничего не рассказывает. Видно сильно её напугало то селение висельников, с тех пор душа Цветаны восстала против самого существа Чеслава, и неиначе как болотного демона Цветана мужа своего не воспринимала.
Последние льдинки уходили вниз по реке, а моя сбегающая веста только и ходила на берег, вот интересно, что ей наговорили эти послы, что она так рвется. Видно и вправь соврали про отца или мать, не похоже, что бы она знала про войну.
Воины перевернули две ладьи что всю зиму пролежали на берегу и начали загружать припасы, а я пошел прощаться. Она стояла на берегу как ивушка, такая же одинокая и грустно обреченная.
- Езжай к отцу и матери - сказал я подойдя к Цветане со спины - вон воины у тебя есть, и дед Боян с десятком пойдет, от татей отобьетесь. А отцу скажи, что у нашего народа уже есть вождь и его зовут не Казмир, нечего ему под готскими вождями ходить. Мое предложение, что я Радко обсказал в силе, земля у меня хорошая, и ворогов там еще лет триста не будет.
Цветана повернула заплаканное лицо, не веря в услышанное.
- И ты так меня отпустишь, просто так? - спросила она.
- Отпущу, я не рабовладелец, а ты не моя рабыня, ты свободна. Если я тебе не люб, то иди к своему роду, неволить не буду.