Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга II

Алексей обошёл и эту комнату. Сейчас, по второму кругу, здесь неявно ощущалось стороннее присутствие – не то чтобы злое, но глумливое. Глупо-глумливое. Источником был участок пола у окна – там, где проходили трубы системы отопления.

Некоторое время он сомневался, посвящать хозяйку в это или нет. Потом махнул на сомнения рукой.

Древний линолеум там горбился, выбиваясь из-под плинтуса. Можно посмотреть? Да, конечно…

Под линолеумом обнаружился лючок – квадратная доска, прикрывающая выпил в половицах. Чем-нибудь подцепить? – он вопросительно посмотрел на Вику, но она уже протягивала ему длинную стамеску.

Оп-па…

Пустое пространство между полом и потолком, засыпанное шлаком. Здесь шлак выгребли, и в ямке лежал тряпичный сверток.

Развернём?

Там было что-то лёгкое и, возможно, хрупкое. Ткань ползла под пальцами. Наконец, открылось: скелет кошки, скелет большой птицы – вороны? сороки? – какие-то бантики из пёстрых ленточек, несколько пуговиц и булавок – и три самодельные куклы, связанные за ручки между собой.

К каждой кукле пришиты были лоскутки больничной клеёнки, исписанные непривычными пиктограммами. Кроме пиктограмм, были и имена: "Валя", "Валентина", "Александра".

– Вот вам и частичка Вали, – пробормотал он. – Где же может быть остальное?..

Хозяйка, похоже, на некоторое время утратила дар речи.

– Если бы не двусмысленность предложения, – сказала она наконец, – я бы попросила вас ущипнуть меня.

Алексей чувствовал, что её разбирает нервный смех.

– Это что, какое-то колдовство? – продолжала она.

– Да, – кивнул он. Кустарное колдовство, уточнил про себя.

– И вот это… действует?

– Не знаю. Можно проверить. Я всё аккуратно унесу, а вы завтра скажете мне, как вам спалось. Идёт?

– А почему просто не выбросить?

Он потёр подбородок. Ещё раз оглядел разложенное на тряпице.

– Рука не поднимается. Ну, а вдруг – и в этом что-то есть? Представляете, что станет с девочками?

И тут она наконец засмеялась.

– Мое неверие ущемлено, – выговорила она. – Или защемлено. Или ущипнуто. Короче, оно визжит и подпрыгивает.

– Передайте ему соболезнования от моего…

Потом, когда Алексей уложил свою жутковатую находку и вымыл руки, когда они снова сели пить чай, Вика взглядом спросила: неужели же?..

– И верю, и не верю, – сказал Алексей. – Я думаю так: и да, и нет. "Нет" – в том смысле, что вне человеков этого не существует. "Да" – заставляет группу людей, объединённых верой в это, выполнять какие-то действия, чаще бессмысленные, иногда – страшные…

– И эта ваша Валя?..

Он кивнул.

– Родители за ней замечали давно… склонность, что ли, – импровизировал он, извинясь мысленно перед несчастной Сорочинской. – Потом слухи всяческие стали доходить. А потом – раз, и пропала. Не пишет, не звонит. Старики, конечно, в панике. Вот я и пошёл по следу…

– А вы – кто?

– Можно сказать – друг семьи. В старинном смысле, без скабрёзности. Профессионально же… некоторое время я этими исследованиями занимался всерьёз, а потом сменился климат, и вообще…

– Понятно… Да, жаль, что не могу помочь. Никто не заходил, ничего такого не говорил. Так что – ничем…

– Ну, почему же – ничем. Чаю вот напился. Запишите телефон, Вика. Завтра-послезавтра позвоните, скажете, как спалось. Договорились?

Он продиктовал номер телефона, и в этот момент аппарат замурлыкал.

Это был Мартын. Проявлял обеспокоенность.

– Всё хорошо, – сказал Алексей. – Уже иду… Потеряли, – усмехнулся он.

На улице серело. Он пересёк двор, вышел на бульвар, повернул налево и зашагал к видимой издалека жёлтой кирпичной шестнадцатиэтажке. Там, на четырнадцатом этаже, он снимал квартиру. Там его ждал Мартын.

На бульваре прогуливались мамы с колясками. Мамский клуб… Инстинктивно они выбрали самое спокойное и безопасное место. Хотя ещё даже и не подозревали о существовании какой-то опасности.

Нужно было иметь специально тренированное видение, чтобы в наступающих сумерках разглядеть, как наливаются и набирают силу тени…

Глава вторая

Кузня

Прежде здесь был вещевой рынок, а теперь обучали начинающих водителей: широкая площадь, частью заасфальтированная, частью просто отсыпанная щебнем; старые покрышки обозначали дороги и повороты.

Алексей поставил свой джип метрах в тридцати от скромного "жигулёнка-четвёрки" с условленной грязной тряпкой на переднем бампере. Мигнул подфарниками, потом вышел из машины.

Может быть, это и был теоретически опасный момент, но он не чувствовал никакой угрозы. Похоже, его партнеры не были настроены на острую игру. Алексей неторопливо пошёл вперед, и долговязый парень в натянутой на лицо шапочке-маске выбрался ему навстречу. Второй, еле видимый сквозь нарочито замызганное стекло, остался сидеть.

– Вы – Молот? – спросил долговязый.

– А вы – Зубило? – чуть усмехнувшись, откликнулся Алексей.

– Зубило.

– Всё нормально?

– Нормально. Показать живьём?

– Разумеется.

Они обошли "жигуль" сзади. Машина стояла почти вплотную к канаве, наполненной водой. Алексей покосился на канаву. Ладно, сейчас день… Парень по имени Зубило откинул дверь багажника. За нею лежали две длинные картонные коробки.