Кесарево свечение

Все вдруг рухнуло. Весь замысел хитроумного Стаса обернулся вздором. Счастья, увы, не создашь на бумаге, как ни подгоняй края. В строптивости героев выявляется общий ущерб. «Малые триумфы» лишь делают вид, что выливаются в реальное торжество. Малохольная Коломбина вдруг покидает Пьеро, и он остается один с равнодушно мерцающим в небе Микроскопическим. Он вдруг понимает, что это была вовсе не его история, что это была ее история, а его здесь просто подставили, чтобы поддержать сюжет. Стас, оставь ему хотя бы пса! Да, Байрон не уйдет, он будет сидеть рядом с тахтой, на которой лежит распростерт его незадачливый папочка, и подвывать в тоске по исчезнувшей среди этих страниц нежной сучке королевских кровей, чей пушистый хвостик он так любил прижимать своим пузом к ее спине. Автору остается только скомкать еще одну страницу, выйти в сумерках в парк, ходить там в одиночестве, звать Прозрачного, прислониться к его огромному стволу, послушать его шумящие ветви, вернуться на свой чердак, вытащить из корзины скомканный лист, расправить его и переписать набело.

Часть пятая. Горе, гора, гореть (драма в двух актах)

Действующие лица

ГОРЕЛИК СЛАВА, авантюрист, 30 лет

НАТАША (Какаша) СВЕТЛЯКОВА, Секс-рабыня, 23 года

ПОЛ ФЭЙМОС, он же барон Павел Фамус, мэр и президент банка «Дип Чазм», 70 лет

СОФИ, его дочь, 18 лет, член олимпийской команды по лыжам; на выданье

АЛЕКС МАММ, он же Алексей фон Молчалин, управделами банка «Дип Чазм», лыжник-неудачник, 25 лет

ГРАФ ДЖИН ВОРОНЦОФФ, «Жека», электрик и владелец магазина «Уорренти офф Фёрст Класс энд Электрик Рипэар»,[56] 40 лет

КНЯЗЬ НИК ОЛАДА, «Колян», водопроводчик и владелец магазинчика «Эврифинг ю нид энд Пламинг»,[57] 40 лет

ГАБИ НАРД, он же Князь Нардин-Нащокин Гавриил, обеспеченный пенсионер, моралист, 65 лет

МАДАМ ЛИДИ, его жена, обеспеченная пенсионерка, сплетница, 42 года

МИМИ КАЙСЫНКАЙСАЦКАЯ-СОММЕРСЕТ, светская дама и всеобщая «гранд-маман», за сто

Жители поселка Бёрчтри Вэлли (Березань), лыжники туристы

Акт первый

Перед началом действия все персонажи появляются перед занавесом, для того чтобы сделать своего рода стихотворные заявки на участие.

Гладким ходом, по-светски, выкатывается престарелый бонвиван Пол Фэймос.

ФЭЙМОС.

Я с детства полюбил овал,
Владыкой стал горы, долины,
Богач, банкир, но фёрст оф олл,[58]
Создатель рифмы удлиненной.

Родная рифма, русских жар,

Ты помогла во время оно,
Когда нас голод рьяно жрал
И запивал слезой соленой.

Отцы — московские тузы,

А мамы — светские эстетки,
Поклонницы charmante musique,[59]
Здесь все работали, как тетки.

Теперь я стар, души гроза

Гремит все крепче. Русским ясно:
Мы основали Березань,
Нью-Гемпшира цветущий ясень!

(Отходит в сторону).

Бурно, словно на трассе скоростного спуска, к занавесу вылетает Софи Фэймос.

СОФИ.

Мне минуло осьмнадцать лет!
Не знает сердце боли,
Когда несусь, как самолет,
Нью-Гемпширским привольем!
Я чемпион олимпиад!
Секунды, не спешите!
И, как поет Эдит Пиаф,
«Любовь мне в ухо дышит»!

(Отходит в сторону).

Появляется корректный молодой человек, не лишенный, правда, некоторой косолапости, что появляется у лыжников на плоской поверхности, Алекс Мамм.

МАММ.

Уймитесь, волнения страсти.
Я щелкаю секундомером.
Поднимем шипучего «Асти Спуманте»!
Нас ждут гондольеры.
Как тренер, а также мужчина,
Я в сердце сижу чемпионки.
Пусть я молчалив, как машина,
Любовь — не резервная шина,
А вечности ласковой чётки.

(Отходит в сторону).

Энергично, чтобы не сказать фривольно, на кресле-каталке с привязанным к спинке воздушным шариком, выезжает Майя Кайсынкайсацкая-Соммерсет.

МИМИ.