Кэш (ЛП)

Если до этого моё сердце не вырывалось из груди, то теперь это происходит на самом деле. На моём столе ещё никогда не было мужчины, способного возбудить и разгорячить меня до такой степени, как сейчас. От его слов я покрываюсь испариной, но я ни за что не доставлю ему удовольствия понять, что не осталась равнодушной.

Молча продолжаю работать с его спиной, спускаясь ниже и стараясь не заострять внимания на его упругой заднице слишком долго. Я чувствую себя такой извращенкой, но не могу отрицать, что его тело фантастически ощущается под моими пальцами и что мне это нравится.

Он вновь начинает говорить, когда я добираюсь до его ног, что вызывает у меня одни непристойные мыслишки.

— Можешь не бояться схватить меня за задницу, Иден. Она тоже нуждается во внимании. — Прежде чем я успеваю что-нибудь ответить, он протягивает руку и срывает простыню, обнажая мускулистую задницу. — Поработай над ней хорошенько.

— Серьезно? — Убираю руки с его ног и добавляю масла на ладонь. — Из всех частей тела, на которых я могу сосредоточиться, ты выбрал задницу?

— Тебе когда-нибудь делали массаж на заднице, Иден?

— Нет, — признаю я, потирая руки друг о друга. — Если быть честной, мне никогда не делали никакого массажа.

— Тогда ты понятия не имеешь, что упускаешь, — говоря это, он кладет руки на край стола и приподнимается. — Возможно, нам стоит поменяться местами. Каждая женщина заслуживает того, чтобы о ней заботился мужчина и делал ей массаж.

— Как бы заманчиво это не звучало, придётся отказаться. — Качаю головой, едва сдерживая улыбку. — А теперь ложись обратно, чтобы я могла продолжить работу. Время почти вышло.

Полагая, что он послушается, я собираюсь вернуться к работе, но не успеваю я коснуться его великолепной задницы, как он спрыгивает со стола и поднимает меня так, что я оказываюсь на его месте. У меня перехватывает дыхание, когда он сажает меня на край стола, втискивая обнаженное тело между моих ног.

— О боже мой! Что ты делаешь? — Изо всех сил силюсь не смотреть на его голое тело, когда он отстраняется, чтобы набросить свежую простынь поверх подушки, но мне не удаётся сдержаться и я подглядываю между пальцев.

Одного беглого взгляда достаточно, чтобы понять, что этот парень укомплектован отменно.

Ничего себе…

— Массаж, — отвечает он небрежно, как будто это нечто обыденное, что вовсе не так. — Не переживай, ты можешь не раздеваться. — Заставляя убрать руки от лица, он переворачивает меня, крепко схватив за талию; и я вжимаюсь лицом в подушку.

Это всё заставляет задуматься о грязных вещах. Например, как он обращается с женщиной в постели. Бьюсь об заклад, что он бесцеремонный и очень внимательный и старается уделить внимание каждой части тела.

Чёрт возьми, Иден. Не думай об этом.

— Ты же понимаешь, что это моя обязанность — делать тебе массаж, правда? — Я стараюсь звучать невозмутимо. — Я работаю здесь. Все это очень странно, меня за это могут уволить.

— Тебя не уволят, и это не странно, — говорит он с намёком на улыбку. — Никогда не считал заботу о женщине чем-то необычным. А теперь ляг и расслабься, потому что я не уйду, пока не покажу, от чего ты отказываешься.

Я делаю вдох и закрываю глаза, чувствуя на плечах его сильные руки, которые берут всё под свой контроль.

— Ты можешь хотя бы накинуть полотенце, чтобы не делать массаж голым? Потому что это действительно странно.

— Если тебе правда этого хочется.

— Да, — отвечаю быстро, даже несмотря на то, что едва ли могу убедить себя, что это не ложь.

Прежде чем он начинает говорить, я чувствую у уха его тёплое дыхание, которое вызывает дрожь по всему телу.

— Ты уверена? Обнаженным я массажирую лучше. Доказанный факт.

Из меня вырывается стон, когда его крепкие руки хватают мою рубашку и задирают её до лифчика. Как только его большие ладони дотрагиваются до обнажённой кожи, я ощущаю, как тело мгновенно вспыхивает и растворяется под его прикосновениями. Я даже не замечаю, что он расстёгивает лифчик; мне всё равно, потому что его руки ощущаются невероятно.

— Да, — стону я, когда он начинает массировать сильнее, пробираясь под кожу, и это почти отвлекает меня от того, что он все ещё без полотенца. — Пожалуйста, прикройся. Для меня это, правда, непривычно. Не каждый день я разрешаю клиенту прикасаться ко мне. Просто, пожалуйста…

Он на несколько секунд убирает руки, и моё тело незамедлительно ощущает потерю, изнывая по его прикосновениям и заботе. Определенно, все эти годы я была на отдающей стороне, а не на получающей.

Обалдеть… у него волшебные руки.

Я изнемогаю, когда он вновь приступает к делу, расслабляюсь и позволяю ему взять всё под контроль. Он выше приподнимает рубашку, а его прикосновения чертовски хороши.

Я так привыкла всем управлять, что пустить всё на самотёк и передать всё в чужие руки на несколько мгновений невероятно приятно. Даже если он — полуобнажённый незнакомец с телом греческого Бога.

Как только его руки добираются до моих бёдер, раздвигая их, я тяжело вдыхаю и хватаюсь за край стола.