Кешмарики от Иннокентия

Было похоже, что мы оба говорили не о том, как набить желудок. Краем глаза я уловил за его спиной смутное движение. Заметив, как дернулись мои зрачки, он быстро обернулся.

Пират, заколотый во время непонятного шоу, до сих пор бревном валявшийся на земляном полу, зашевелился и медленно сел. Его рука начала медленно шарить по груди. Глупая улыбка человека, не понимающего, что с ним происходит, расползлась на упитанной физиономии. Он был слишком толстый, этот пират и вряд ли успел сообразить, откуда взялся красный пластиковый стул, одна из ножек которого пробила ему левый глаз.

Хрип, фонтанчик черной крови, короткая агония и холодный голос:

- Ешь, не отвлекайся. Ведь ты хотел жить?

На грудь мертвого пирата прыгнула кошка. Их, оказывается, здесь было превеликое множество. Сильным и ловким ударом она вспорола ему живот и принялась за жуткую трапезу. Её рога смотрелись двумя скальпелями хирурга.

- Его было слишком много, а такие умными не бывают. Это известно еще со времен динозавров, - его нога издала отрывистую дробь.

Я посмотрел по сторонам. На происходящее никто не обращал внимания. Все вокруг продолжали жрать и пить, как ни в чем ни бывало. Где-то в дальнем углу затянули песню, но вряд ли она была ритуальной. Кошка, моя кошка продолжала тереться о ногу. Её остренькие рожки были нацелены мне между ног. Холодное лезвие возможной неприятности полоснуло по животу и уперлось в кадык. Кто-то за спиной пробормотал совершенно идиотскую фразу: "Цена одной головы равняется её весу и прямопропорциональна желанию кого-либо её иметь."

- Нет!!! - я вскочил и рванулся из-за стола. - Жри своё дерьмо сам!

Задубевшие губы раздвинулись в презрительной улыбке.

Нога зацепилась за что-то упругое, полоснувшее болью. Центр тяжести переместился поближе к гландам. Кабак взлетел в воздух, но знание об этом коснулось только одного посетителя. Оно ласково пригрело, шарахнуло лишь меня. Земля под ухом подернулась пылью - медленно наползающей дождевой тучей, метающей молнии и призывающей мрак на мою голову.

А в том мраке все еще звучали голоса:

- Ему нужна женщина, сигинор?

- Ему нужна крыса.

- Они начинают разбегаться...

- Крысы всегда бегут с таких кораблей, - пояснил голос, который принадлежал мне. Казался моим, мог бы быть моим, звучал бы во мне... Приятно было бы пообщаться с умным голосом.

Безвоздушная пыль стала тьмой. ***

- Йо-хо-хо! Йох-хох-хо-о!!! - орали пираты свою древнюю песню, подергивая правыми ногами. - Ты - один! Ты - один из нас!!! Йох!

...когда кошки выходят на охоту...

...и когда они собираются в стаи...

...и острые рога блестят сталью, жаждущей крови...

...тогда ты - пёс...

...и когда страшно...

...ты молишься, тихо завывая...

...только тогда понимаешь, что у Судьбы есть гончие...

...гончие гончих...

...и тогда страшно...

...страх...

- Он всегда с тобой - этот праздник самосохранения. Понимаешь, ты случайный гость на празднике Жизни и пусть Он будет с тобой. Будь счастлив и жив! Бояться - значит жить! И жить, чтобы бояться серых, нежных, обманчиво-ласковых, неулыбчивых и рогатых кошек Судьбы, - вещает мой умный голос. Он знает все. Мое прошлое и настоящее, мои страхи и мечты...

...мечты о встрече...

...когда тени вечером оживают и агония умирающей змеи чертит на песке спираль бесконечности - пружину, толкающую тебя навстречу неизбежному, которое маскируется под необходимость...

- Я - твоя стрелка, тикающая за спиной...

...тик-так, тик-так...

...слышишь меня?..

...я... слышишь...

..........ыш.........

...жаль...

...жалее... жальче... жальчее навсегда...

...да... ***

Я вышел из себя и присел рядом.

- Пора, - сказал кто-то из нас.

- Было бы интересно, - ответил тот же.

- С чего начнем?

- Начнем?

- Нашу попытку понять кого-нибудь из нас. Заметь, при этом мы оба ничего не теряем.

- Благодарю за первое утешение.

- Все всегда бывает в первый раз. Единственное, в чем я уверен, так это в том, что ты - не девочка...

- Уже?

- Чувство юмора - это хорошо. Даже такое, как твоё.

- Да, пока оно не стало привычкой, как у тебя.

- К чувству привыкнуть нельзя.

- Отчего же? Возьми, к примеру. любовь.

- Это не чувство.

- Думаешь?

- Попробуй меня понюхать.

- Зеркала не пахнут.

- А она пахнет секрецией инстинкта...

Я умолк. Я породил молчание. Паузу. Почти дочку.

Он сидел, ссутулившись надо мной. Этакая поумневшая в процессе эволюции обезьяна, ведающая все. А может быть и больше. Думающая, разжиревшая во мне сволочь. Тень, отброшенная моим "я". Символ, над кем я потерял власть. Кот, вышедший сухим из-под дождя. Сочащийся моим ядом некто, считающий меня пустой бутылкой. Антипод, сосущий мысли. Он точно знает что по чем в его мире. Между нами лишь воздух, не пахнущий секрецией. Нейтральный, как вода. Как все нейтральные воды в мире...

Они отошли.

Вешние воды ненависти. ***

Где-то в Жутколесье... ***

- Бедняга, - подвел черту трескучий старческий голос. - Откуда он попал сюда на этот раз?

- Из вытрезвителя.

- Как я его понимаю.

- Вполне возможно, что эта болезнь войдет в анналы медицины под вашим именем.

- Серятина от Иванова, - голос принадлежал скептику по жизни.