Кэти Картер ищет принца

Я захлопнула рот рукой.

— А я-то думала, она проходит курс детоксикации!

— Она могла умереть в любой момент, — продолжил Гай. — И никто не предсказал бы, когда именно. Джуэл могла прожить еще несколько месяцев или несколько лет. Но больше всего ей хотелось насладиться отпущенным временем. — Его глаза подернулись дымкой. — Мы о многом говорили, когда были в море. Там можно понять друг друга. Все становится на свои места.

— Именно это она и хотела нам сказать? — уточнила я.

— Разве что другими словами. Но Джуэл заранее написала прощальные письма и спланировала похороны. Она просила, чтобы службу провели вы, — Гай обернулся к Ричарду, — в церкви у моря. Джуэл не боялась смерти. По-моему, она вообще ко всему очень спокойно относилась.

Мы смотрим на маленькую фигурку на постели. Тетушка как будто мирно дремлет, слегка перебрав шерри.

— И еще она хотела, чтобы ее пепел развеяли в море. — У Гая перехватывает горло. — Джуэл заставила меня пообещать, что я это сделаю… и я пообещал. Пообещал, что будет так, как она хочет.

Сидя на террасе и согревая руки о кружку, я думаю о том, что Гай сдержал слово. Джуэл, должно быть, провела немало времени, планируя свои похороны, — она не упустила ни одной детали. Простые цветы, необычная музыка, гроб, покрытый замечательными изображениями домашних питомцев Джуэл. По бокам — прыгающие собаки, на крышке — спящие кошки, в самом центре, с гордо расправленными крыльями, — Жожо, тетушкин попугай, а между картинками вьется питон Кадди.

— Кэти! — Мэдс просовывает кудрявую голову в кухонное окно. — Иди сюда. Гэбриела показывают по телевизору.

Я крепче стискиваю кружку.

— Знаю, — с горечью отвечаю я. — Он не сможет прийти на похороны, потому что выступает в утреннем шоу. Очень мило — работа для него важнее всего.

— Я серьезно, — говорит Мэдс. — Иди и посмотри сама. Он… очень странно себя ведет.

Поскольку Гэбриел сейчас отнюдь не входит в число моих фаворитов, я неохотно следую за Мэдс в гостиную, где, разумеется, Гэбриел на телеэкране болтает с ведущими Холли и Филом.

— Блин, — бормочу я, наблюдая за тем, как он встряхивает золотыми кудрями, а Холли трепещет ресницами.

Мэдс тычет меня локтем под ребра:

— Слушай!

— Итак, Гэбриел, — Фил заговорщицки подается вперед, — ты уже давно намекаешь, что хочешь сообщить нечто очень важное, и нам не терпится узнать, что именно…

— О да! — Холли хихикает. — Хотя, кажется, я могу догадаться… речь о твоей личной жизни?

— Вот видишь! — восклицает Мэдс. — Он намекает, что в кого-то влюблен, с той минуты, как вошел. Просто душка!

Лично я так не считаю.

Я совершенно к нему равнодушна.

— Ничего удивительного. — Я стискиваю зубы так, что вот-вот раскрошатся. Если Гэбриел еще раз намекнет на то, что случилось на вечеринке, клянусь, я избавлю Джеймса от забот и сама признаюсь Анжеле Эндрюс.

— Ты помолвлен, не так ли? — спрашивает Фил, поднимая бровь. — Мы наслышаны о том, что ты сделал предложение своей девушке…

— …Кэти, — подсказывает Холли. — В эти выходные.

Гэбриел облизывает губы, щека нервно подергивается, а левая нога, элегантно закинутая на правое колено, начинает дрожать. Кажется, он волнуется.

Неудивительно — если снова собирается врать.

— Ну же. — Холли смеется, фамильярно похлопывая гостя по коленке изящной рукой. — Ты хочешь рассказать нам о чем-то романтическом?

Гэбриел делает глубокий вздох.

— Да, — медленно говорит он. — Но речь не о Кэти. У нас с ней никогда ничего не было. Она просто мой хороший друг.

— Вот видишь! — вскрикивает Мэдс. — Я же говорила!

Холли и Фил явно озадачены.

— Я люблю другого человека, — продолжает Гэбриел. — Причем давно. Неделю назад произошло событие, которое заставило меня задуматься о том, что важно в жизни. Не деньги, не слава, не успех. Это просто дым. Самое важное — люди, которых ты любишь. Я имею в виду одного конкретного человека, которого люблю больше всех на свете.

Холли и Фил буквально истекают слюной, предвкушая сенсацию. Ведущие гадают, о ком речь, — уж наверное, о какой-нибудь телезвезде. Сидя на краешке дивана, я слушаю, затаив дыхание.

— Совершенно с тобой согласен. — Фил дружески улыбается, но Гэбриел не отвечает — он мучительно кусает губы. — И кто же она, твоя избранница?

— Это… не она. — Гэбриел смотрит прямо в камеру, и синие глаза, исполненные искренности и страсти, заглядывают прямо в душу восхищенным британским домохозяйкам. — Его имя Фрэнки Берроуз, он поет в группе «Голубой рок». Я люблю тебя, Фрэнки. Прости за то, что я был таким идиотом. Пожалуйста, прости.

Холли и Фил застывают, совершенно потрясенные, — и, вероятно, зрители тоже. За исключением меня и Мэдс.

— Я гей, — сообщает Гэбриел всей Британии, на тот случай, если кто-то еще не понял. — И всегда им был. Если это значит, что моей карьере конец, — да будет так. Но я люблю Фрэнки и не хочу стыдиться моей любви. Я ею горжусь.

Мы с Мэдс обнимаемся.

— Он признался! — вопит она. — О Господи! Гейб выступил по телевизору и открыто сказал, что любит Фрэнки!

Я не могу поверить своим ушам. Значит, любовь Гэбриела достаточно сильна, чтобы поставить на кон карьеру.