Кэти Малхолланд. Том 1

Кэти посмотрела на отца. Она знала, что во многом походит на него. Ее отец был привлекательным мужчиной, хоть его внешность и была несколько суровой. Но сегодня он выглядел усталым и постаревшим.

— Как у тебя дела?

— Хорошо, па.

— Я рад, я рад.

Он медленно снял руки с ее плеч, и в течение нескольких секунд отец и дочь молча, смотрели друг на друга, потом Кэти повернулась к брату:

— Привет, Джо.

Джо был на год моложе сестры. Так же, как их отец, темноволос и худощав. Кэти заметила, что лицо брата сегодня бледнее обычного, а вокруг глаз темные круги. Он тоже выглядел усталым. Она обернулась, когда отец вновь обратился к ней:

— Ты ведь уже знакома с мистером Фогерти и мистером Рамшоу, не так ли?

— Да.

Кэти кивнула обоим гостям, приветливо улыбаясь.

Рамшоу и Фогерти тепло поприветствовали ее. Фогерти, маленький коренастый мужчина с сильным ирландским акцентом, сказал:

— Ты хорошеешь день ото дня, Кэти.

Кэти покачала головой, смущенно глядя в пол, и оставила без ответа этот комплимент.

— А ты прав, Деннис, — поддержал товарища Рамшоу, с восхищением глядя на девушку.

— Ну ладно, ладно, хватит ее хвалить, — вмешался Родни Малхолланд. Но, несмотря на строгий тон, в его голосе слышалась скрытая гордость. — Я не хочу, чтоб похвалы вскружили ей голову. — Он осторожно взял дочь за подбородок и, приподняв ее лицо, с улыбкой заглянул ей в глаза. — Я вернусь через полчаса, Кэти, — сказал он. — Ты пока отдохни, а потом мы займемся чтением.

— Хорошо, па.

— Ладно, пошли, — сказал Малхолланд своим товарищам, и все трое быстро вышли из дома.

— Я принесла немного еды, ма, — сказала Кэти, как только дверь закрылась за мужчинами.

Кэтрин стояла возле маленького столика в углу и с нежностью смотрела на дочь.

— В самом деле, моя крошка?

Кэти повернулась спиной к брату и, приподняв подол платья и нижнюю юбку, извлекла из своих потайных карманов свертки с едой.

— Здесь почти две унции чая, ма.

— О! — Кэтрин взяла маленький пакетик из рук дочери, глядя на него так, словно в нем был не чай, а золотая пыль. И действительно, чай, который стоил по шесть пенсов за унцию в лавке компании — в магазинчике Томми, как они ее называли, — был здесь на вес золота.

— А вот это сахар, а здесь ветчина, — продолжала Кэти, выкладывая на стол свертки с едой. — Вот остатки цыпленка, а вот это — пудинг, который приберегла со своего обеда миссис Дэвис, — наверное, она думала о Джо и Лиззи. — Она повернулась к брату и улыбнулась ему, потом спросила:

— А где Лиззи и дед? Он что, повел ее на прогулку?

— Лиззи у себя в комнате, — ответила ей мать. — Я думаю, ей лучше вообще не выходить, — сама понимаешь, соседи и так болтают… А твой дед пошел охотиться на жаворонков… — Едва сказав это, Кэтрин прикусила язык, вспомнив, как Кэти жалеет подстреленных птиц. — Прости, крошка. Я знаю, тебе это неприятно. Но понимаешь, он ведь должен чем-то занять свое время. А это помогает ему чувствовать себя полезным. И он, в самом деле, приносит пользу, — птица приходится очень кстати, когда мы не можем себе позволить много мяса… Прости, крошка. Я не должна была тебе говорить.

Кэтрин знала, что Кэти буквально боготворит деда, но никак не может примириться с тем, что он охотится на птиц. Сама Кэти никогда не ела птиц — даже в те времена, когда все они пухли от голода. Однажды ей удалось заставить дочь проглотить кусочек птичьего мяса, но девочку тут же стошнило — после этого Кэтрин больше не пыталась ее уговорить.

— Твой дед скоро придет, — сказала Кэтрин. — Он собирался вернуться до твоего прихода, но, должно быть, зашел слишком далеко и не рассчитал время. А ты ведь знаешь, он не может ходить быстро.

Кэти промолчала и повернулась спиной к матери. Внимательно посмотрев на брата, она ласково спросила:

— Ты плохо себя чувствуешь, Джо?

Джо, присевший на краешек стула возле камина, отрицательно покачал головой.

— Нет, Кэти, я просто устал. Я ведь сейчас работаю в Болдоне.

У Кэти вытянулось лицо.

— Ты хочешь сказать, они послали тебя в Болдон и тебе приходится каждый день проделывать весь этот путь пешком?

— Да, — кивнул Джо. — Идти туда — это еще ничего, а вот обратно… Я так устаю после работы!

— Ты и зимой будешь работать там?

— Я не знаю. Но мне ничего не остается, как идти туда, куда меня посылают. Это одно из условий контракта.

Одно из условий контракта! Когда сын произнес эти слова, у Кэтрин, разворачивающей свертки с едой, задрожали руки. Контракт, всегда контракт — этот безжалостный кусок бумаги, в который ее муж и ее юный сын внесли свои имена, в который все мужчины из их поселка вносили свои имена, чтобы любой ценой получить работу, чтобы прокормить свои семьи… Ее бедный мальчик работал под землей с одиннадцати лет. По ночам Кэтрин снились кошмары, в которых она видела своего сына, проводящего целые дни в подземелье, в кромешной тьме. Джо работал по десять часов в день, а иногда и по двенадцать. За это ему платили всего лишь шесть шиллингов в неделю.