Кэти Малхолланд том 2

— Ну и ну! — Мэгги всплеснула руками. — Жалко, что хозяйка не дожила до этого дня. Она бы очень вам обрадовалась. Вы… вы, конечно, зайдете, сэр? Я сейчас позову моего мужа — он наверху с хозяином.

Мэгги провела гостя в дом и, оставив его в огромной каменной кухне, вышла. Через пару минут она вернулась в сопровождении мужчины.

Мужчина был примерно того же роста, что и она, только, в отличие от Мэгги, он был худым и жилистым.

— Это Вилли, мой муж, — представила его Мэгги.

— Очень приятно.

— Очень приятно, сэр. — Вилли внимательно смотрел на Дэниела, и на его лице отобразилось самое неподдельное удивление. — Для нас это сюрприз, сэр, — сказал он с нервным смешком. — Жена говорит, вы правнук старика… то есть старого джентльмена.

— Это именно так, — подтвердил Дэниел.

— Вы американец?

— Да.

— И вы специально приехали из Америки, чтобы…

— Нет. Я учусь в Кембридже. Я приехал в понедельник, и поскольку до начала занятий еще остается неделя, я решил заглянуть сюда.

— Кембридж? — вмешался в разговор Фрэд. — Вы учитесь в Кембридже, сэр? О, я знаю Кембридж, я там бывал. Приятное место, не так ли, сэр?

— Вы впервые приехали в Англию? — спросил Вилли.

— Нет, это мой третий год в Кембридже. Но я… я до самого недавнего времени не знал, что у меня есть родственники в Англии. Я узнал об этом, когда умер мой дед. Отец, разбирая его архивы, нашел письма из Англии — точнее, именно отсюда, из Гринволл-Мэнора.

— О, я вас поняла, сэр, — Мэгги склонила голову набок, не сводя глаз с лица Дэниела. — Ваша прабабушка была очень хорошей женщиной, сэр, настоящей леди.

— Я в этом не сомневаюсь, — отозвался Дэниел с вежливым кивком.

Мэгги повернулась к комоду и, достав оттуда белую льняную скатерть, накрыла ею угол длинного кухонного стола. Она поставила на стол большую поджаристую хлебину, блюдо с сыром, половину фруктового пирога и дымящийся чайник.

Прихлебывая крепкий душистый чай, Дэниел чувствовал, как возбуждение все сильнее и сильнее овладевает им. Это возбуждение, смешанное с любопытством, не было совсем ново ему. С тех пор как отец обнаружил в архивах деда письма из Гринволл-Мэнора, его не оставляло желание докопаться до сути их семейной тайны. Письма были найдены две недели назад, когда его дед, Дэниел Розье Первый, скончался, а бабушка лежала в коме и почти не было надежды на то, что она выживет. Тогда отец и начал разбирать бумаги деда. В секретере в библиотеке он нашел кипу писем, которые не имели отношения к деловой переписки Дэниела Первого. Это была личная корреспонденция, и Дэниел Розье Второй был глубоко потрясен, узнав, что у него, оказывается, в Англии была бабушка, которая умерла два года назад, и дед, который во времена смерти бабушки, был еще жив.

Когда его мать вышла из комы и немного оправилась, он попытался расспросить ее об этих загадочных английских родственниках, но та решительно отказалась отвечать. Ввиду ее тяжелого состояния Дэниелу Второму пришлось унять любопытство и прекратить расспросы.

Дэниэль Второй всегда считал, что как родители его матери, так и родители его отца умерли еще до того, как их дети поженились. Сейчас, когда выяснилось, что это не так, и когда мать отказалась что-либо о них говорить, он почувствовал, что за всем этим кроется какая-то тайна. Поэтому, воспользовавшись тем, что его сын уезжал на учебу в Англию, он поручил Дэниелу Третьему разузнать об их английских родственниках. И вот Дэниел Третий сидел на кухне в Гринволл-Мэноре, доедал свой третий кусок хлеба с сыром и допивал вторую чашку чая, а Робсоны, казалось, вовсе не собирались вести его к старику.

— Я никогда не ел такого вкусного хлеба, — сказал Дэниел, улыбаясь Мэгги.

— Я сама его пеку, — сказала она, улыбаясь в ответ. — Усадьба расположена на отшибе, и никто не согласится доставлять сюда хлеб, поэтому мне приходится печь его самой.

Дэниел потер ладонью об ладонь, смахивая с пальцев хлебные крошки, потом достал из кармана платок и вытер уголки рта. Наконец, обращаясь к Вилли, он спросил:

— Могу я пойти наверх?

— О да, сэр. Конечно.

Вилли открыл перед ним дверь и пропустил в темный коридор, в конце которого находилась другая дверь, ведущая в зал.

Огромный зал с высокими потолками и с рядом дубовых дверей вдоль стен был в полнейшем запустении. Полы покрывал такой толстый слой пыли, что их, должно быть, не подметали уже годы, а с потолка свисали по углам длинные нити паутины. Дэниел остановился, пораженный как размерами помещения, так и его состоянием.

— Я знаю, я знаю, сэр, это выглядит ужасно, — извиняющимся тоном сказал Вилли. — Но у нас с женой не доходят руки прибрать как следует в доме. Я целыми днями вожусь со стариком, а Мэгги едва успевает управиться с готовкой и со стиркой. А стирать приходится очень много, сэр, и воду приходится всякий раз греть на печи.

— Что вы, что вы, я вовсе не собирался винить вас в том, что в доме не прибрано, — поспешил уверить его Дэниел. — Я, напротив, удивлен, как вы вообще можете здесь жить. Это такое унылое место!

Вилли едва заметно улыбнулся.