Кетополис: Киты и броненосцы

Я делаю шаг и закрываю морлочку собой. Тоже мне, рыцарь подземного ордена.

– Беги, – говорю я одними губами.

Посылаю луч понимания. Есть такая штука – гипноз. Надеюсь, сработает. Главное, направить волевое усилие в одну точку. Лучеиспускание. Как-то Тушинский демонстрировал фокус угадывания на вечере у Ядвиги. Одна из актерских техник. Ну я-то артиллерист…

БЕГИ. Она стоит.

Я говорю:

– Рад был познакомиться, Франя. Береги мальчика. Уже уходишь?

Франя моргает, потом до нее доходит. Она бежит в темноту.

Нитхинан.

Я поворачиваюсь к ним. Странно, пришло время умирать, а настроение у меня такое, словно жизнь только начинается. Все еще впереди.

Из темноты выходит еще один человек – не сиамец. Европейские черты лица.

– Флот? – белый рассматривает мои погоны. – Что здесь нужно флотским?

В руке у него трость с металлическим набалдашником.

– Сдавайтесь, – говорю я. – Это рейд флота. Вы окружены.

Блеф.

– Он блефует, – говорит белый. – За ней!

Я заступаю им дорогу.

Они замирают в нерешительности.

– За ней, я сказал! Живо! – приказывает белый. – Сай!

Ч-черт. Не успеваю. Вертлявый проскакивает мимо меня – за счет природной скользкости, думаю. Зато сиамцы мимо не пройдут – хватит.

Шаги Франи и преследователя затихают позади. А я остаюсь лицом к лицу с неприятностями.

– Господа, – говорю я.

Первый сиамец улыбается. Второй смотрит на меня равнодушно – как на рыбу, лежащую на разделочной доске. Розовая мякоть, стук лезвия по деревянной поверхности. Я делаю шаг вперед. Черт – да я выше каждого из них на две головы и раза в три тяжелее. Даже будь я толстым оперным баритоном, я все равно бы их одолел…

Я даже успеваю заметить удар. Сиамец бьет левой рукой. Или правой?

Мир опрокидывается.

В груди у меня словно что-то взрывается. Замыкание. Голубые искры.

Аааа! Я перекатываюсь на живот. Вставай, Козмо.

…одежда спеклась с мясом.

Эти двое умеют бить.

А я в детстве занимался чертовой музыкой, а не проклятым боксом.

Родственники жены. Черт, а ведь действительно! Меня вдруг разбирает такой смех, что сиамцы на некоторое время перестают улыбаться и переглядываются.

Надо же их как-то отличать. Равнодушный пусть будет Толстым Ублюдком, а второй – Брюхатой Коровой. Вот и познакомились.

– Это называется муай-тай, – говорит белый.

– Что? – голос у меня хриплый.

– Сиамский бокс.

– Да пошел ты со своим боксом, – говорю я и встаю на колени. Это не так уж трудно. Главное, не дать коридору на тебя навалиться. И не кричать. Совсем не так больно.

– Будете упрямиться, лейтенант, они сделают из вас отбивную.

Я – морский офицер. Могу устоять на ногах в любую качку.

Сейчас баллов восемь. Это ерунда.

– Предпочитаю бифштекс с кровью, – говорю я. И наконец выпрямляюсь.

– Дерзость? – удивляется белый. – Очень хорошо, лейтенант. Вы знаете, что они с вами могут сделать? Пока они только разминались.

Я поднимаю руки, сжимаю кулаки. Драться, так драться. Бокс, так бокс. Черт, как голова болит.

– Зачем вам дети? – говорю я. – Вы, стукнутые на голову придурки, зачем вам дети?

– Пао!

Толстый Ублюдок прыгает, как мячик, и бьет коленом.

Я успеваю прикрыть голову согнутыми руками. И все равно чудовищно больно. Удар едва не сбивает меня с ног. М-мать! Но я чудом остаюсь на ногах. Ловлю сиамца (он неожиданно легкий) за пояс и швыряю в сторону. Он врезается спиной в стеллаж и переламывается всем телом. БУМ. Грохот. Сиамец падает на землю. С грохотом обрушивается полка, раскатываются какие-то металлические банки, одна останавливается прямо у моих ног. Меня трясет от ярости.

БУМ. Сиамец пытается встать.

Бум. Бум. Бум. Я поворачиваю голову. Белый хлопает в ладоши.

– Неплохо для благородного, – говорит он. – Но теперь вам точно конец, лейтенант.

Я смотрю, как сиамец пытается подняться на четвереньки. Выходит не очень. Как собака со сломанным позвоночником. Второй сиамец, Брюхатая Корова, смотрит на меня равнодушно, но с места не двигается.

– Плевать.

– Дело ваше, лейтенант. Кстати, вы знаете, что такое муай-тай? Только личная охрана короля владела этим боевым искусством… Что? – Его отвлекает возглас сиамца. Белый о чем-то переговаривается с равнодушным, потом сообщает: – Сейчас он вас убьет.

– Каким образом?

– Сломает шею, я думаю.

– Чудесно, – говорю я. – Всегда о таком мечтал.

Белый смотрит на меня как на какое-то диковинное животное. Качает головой.

– Хотите что-нибудь сказать напоследок?

– Я требую бархатный мешок и палку из сандала!

Белый начинает смеяться. Он достаточно знает о сиамских обычаях, чтобы оценить шутку. Переводит мои слова сиамцам, те хохочут – даже тот, что на полу. Потом белый говорит:

– Санти!

Сиамец идет на меня. Вот и пришла пора умереть, Козмо. Капитан Гром в такой ситуации сказал бы что-нибудь запоминающееся.

Я говорю:

– Зачем вам дети, вы, придурки?

Я пытаюсь перехватить второго сиамца так же, как первого. Ч-черт. В этот раз номер не проходит – Брюхатая Корова меня обманывает, имитирует прыжок и вместо этого бьет кулаками и коленом.

Меня захлестывает кровавая волна. Вода пробегает по палубе, заливая трубы и люки, стекает через шпигаты обратно в море.

– Санти!

Я вытираю кровь с губ. Сплевываю. Потом говорю: