Кэтрин

Двумя днями позже Макшейн повстречал некую мисс Макроу, богатую шотландку хорошего рода, ехавшую в своей карете на воды в Бат для лечения подагры и болей в пояснице. Сперва он вознамерился ограбить эту даму; но потом пустил в дело хитрость и, назвавшись полковником Джералдайном, сумел улестить ее так, что она согласилась выйти за него замуж, и они семь лет прожили в городе Эдденборо и Шотландии. После смерти жены Макшейн в короткий срок промотал все ее богатство и, дабы не умереть с голоду, вынужден был вернуться к разбойничьему промыслу. Вскоре он похитил у одного шотландского вельможи, лорда Уислбинки, табакерку из бараньего рога в серебряной оправе и за то был приговорен к публичному наказанию плетьми и к заключению в тюрьму Толбут в Эдденборо.

Однако все эти заслуженные кары не изменили повадок капитана Макшейна; сего года семнадцатого февраля он остановил на Блекхитской дороге карету баварского посланника, ехавшего из Дувра, и ограбил как его сиятельство, так и сопровождавшего его сиятельство капеллана, похитив у первого деньги, часы, орденскую звезду, меховую шубу и шпагу (с ценными украшениями на эфесе), а у второго католический требник, из которого тот как раз читал молитву, и дорожную флягу".

— Баварский посланник? — вставил свое слово Том. — Мой хозяин, Панталонгер, был у него полковым портным в Германии, а сейчас, между прочим, шьет для его сиятельства придворное платье. Оно ему встанет фунтов во сто, не меньше.

Доктор Вуд возобновил прерванное чтение:

— Кхм, кхм! "Католический требник, из которого тот читал молитву, и дорожную флягу.

При посредстве знаменитого мистера Уайльда, закоренелый преступник был предан суду, а дорожная фляга и требник возвращены отцу О'Флаэрти.

За время пребывания в Ньюгетской тюрьме Макшей-на не удалось склонить к раскаянию в совершенных им преступлениях, кроме одного — убийства своего командира; об этом Вуде он сокрушался неустанно и уверял, что всему причиной ирландское виски, — к слову сказать, он и в тюрьме сохранил пристрастие к этому напитку и еще в канун своей казни выпил бутылку.

В тюрьме его навещали некоторые важные особы, как светские, так и духовного звания, в том числе ранее им ограбленный папистский священник О'Флаэрти, который также совершил над ним последний священный обряд (если можно этот идолопоклоннический обряд именовать священным); посетил его и вельможа, при котором состоит упомянутый отец О'Флаэрти, — баварский посланник, его сиятельство граф Максимиллиан фон Гальгенштейн".

Последние слова старый Вуд произнес с расстановкой и после небольшой паузы.

— Как! Макс! — воскликнула миссис Хэйс и опрокинула на книгу пузырек с чернилами.

— Черт побери, уж не мой ли это отец! — сказал Том.

— Он и есть, если только не объявился у него однофамилец и если его самого давно уже не повесили, — сказал доктор, слегка понизив, впрочем, голос к концу фразы.

Мистер Биллингс от радости сломал свою трубку.

— Ну, матушка, теперь-то уж карета у нас будет, — сказал он, — и ручаюсь, черт побери, что Полли Бригс будет выглядеть в ней не хуже любой герцогини.

— Полли Бригс — жалкая потаскушка, Том, и не пара тебе, сыну его сиятельства. Фу, фу, стыдитесь, молодой человек. Джентльмен должен жить, как подобает джентльмену; пожалуй, я не пущу тебя больше и в твою портновскую лавчонку.

Но этому мистер Биллингс решительно воспротивился; помимо упомянутой уже мисс Бригс, его благосклонностью пользовалась также дочка его хозяина, Маргарет, или Гретель, или Гретхен Панталонгер.

— Нет, нет, — сказал он, — об этом мы еще успеем подумать, сударыня. Если мой папенька и в самом деле пожелает вывести меня в люди, тогда, понятно, черт с нею, с лавкой; но надо подождать, пока мы не убедимся, что дело тут верное, а то как бы нам из-за журавля в небе не упустить хорошенькую синичку, что у нас в руках.

— Он рассуждает, как царь Соломон, — сказал доктор.

— Вы свидетель, Брок, я всегда говорила, что такой сын — гордость для матери, — воскликнула миссис Кэт, нежно обнимая свое чадо. — Да, вот именно: гордость и утешение! Не нужно ли тебе денег, Томми? Сыну лорда негоже разгуливать с пустым кошельком. И вот что, Том, ты должен, не откладывая, явиться к его сиятельству; для этого случая я подарю тебе кусок парчи на камзол; да, и еще ты получишь шпагу с серебряным эфесом, которую я тебе давно обещала, — но только смотри, Томми! Будь осторожен и не размахивай ею попусту, особенно если приятели завлекут тебя куда-нибудь в игорное заведение или…

— Какие еще там шпаги, матушка! Я не могу пожаловать к отцу просто так, без всякого повода, и если уж я к нему отправлюсь, так не с оружием в руках, а с чем-то совсем другим.

— Молодец, Томми! — воскликнул доктор Вуд. — Ты, я вижу, малый не дурак, сколько мать ни портит тебя баловством. Помилуйте, миссис Кэт, разве вы не слышали, что Том сказал насчет графского платья, которое шьет его хозяин. Вот он и понесет его сиятельству панталоны на примерку. Много полезного можно узнать, примеряя человеку панталоны.