Кэтрин Эбдон и черный оборотень (СИ)

Бодрости этот разговор тоже не прибавил. К счастью, настойка быстро погрузила Кэти в сон, и переживания о том, что случилось, что могло случиться, но, к счастью, не случилось, и что бы случилось, если бы это всё же случилось, – не успели её измучить.

Таким образом прошла целая неделя. Друзей к Кэти не пускали – видимо, мадам Помфри опасалась, что недомогание, вызванное общением с оборотнем, может оказаться заразным. По просьбе Кэти ей передали учебник по защите от тёмных сил. Коротенькую главу, посвящённую чёрным оборотням, за неделю она выучила наизусть.

Наконец Кэти почувствовала себя совсем здоровой. Только немного побаливала разодранная «симпатичным незнакомцем» рука. Но мадам Помфри оставила Кэти ещё на сутки.

– Успеешь, – хмуро ответила она на просьбу Кэти отпустить её. – Твой декан был тут вчера вечером. Ты уже спала.

– Повезло, – вздохнула Кэти.

Мадам Помфри усмехнулась и сказала:

– Не слишком-то радуйся. Пока отдохни хорошенько. А утром позавтракаешь и сразу отправишься в учительскую. И готовься к худшему – Том Реддл, то есть профессор Реддл, разъярён.

Кэти поморщилась: такое состояние Реддла было ей знакомо не понаслышке.

– Вы думаете, меня исключат, да? – дрогнувшим голосом спросила она.

Мадам Помфри покачала головой, и было неясно: то ли она соглашается, то ли просто не знает, что сказать.

Несмотря на утреннюю бодрость, Кэти проспала весь день. Просыпаясь время от времени, обнаруживала перед собой очередную порцию противооборотневого зелья, послушно её выпивала и вновь проваливалась в сон.

В понедельник, молча выпив привычную кружку горьковатой настойки, Кэти еле дождалась последнего осмотра, после которого придётся отправляться за заслуженным наказанием, а то и домой, в Лондон. Завтрак, как и следовало ожидать, остался нетронутым.

Однако идти в учительскую и выслушивать гневные нападки Реддла не пришлось. Мадам Помфри последний раз осматривала раны, нанесённые оборотнем, когда вошла профессор МакГонагал.

Она очень сухо поздоровалась и, дождавшись окончания перевязки, кивнула Кэти: следуйте за мной. Кэти стало подташнивать, наверное, от волнения. Или от нескольких литров противооборотневой настойки, выпитых за неделю? «Перед отчислением со студентом всегда разговаривает Дамблдор», – вспомнились слова Джорджианы.

Вслед за МакГонагал Кэти поднялась на второй этаж. Проходя мимо кабинета истории магии, она услышала голос профессора Бинса и тяжело вздохнула: ведь очень может быть, ей уже не придётся слушать его монотонные лекции и рисовать забавные конспекты-комиксы. В самом мрачном настроении она шла за заместителем директора. «Неужели этого всего больше не будет…», – эта мысль беспрерывно кружилась в голове.

Остановившись перед старой, облупленной горгульей, МакГонагал покосилась на Кэти, приподнялась на цыпочках и что-то шепнула в каменное ухо. Горгулья открыла глаза, смерила посетителей надменным взглядом слепых каменных глаз и со скрежетом сдвинулась с места. МакГонагал шагнула в открывшийся проход.

Двинувшись следом, Кэти увидела узкую винтовую лестницу, выложенную из мелких, округлых когда-то, камешков цвета мёда. От времени и множества прошедших здесь ног камешки истёрлись. Ступеньки стали гладкими и блестящими.

От множества поворотов скоро закружилась голова. Когда наконец лестница закончилась, они оказались на небольшой площадке, выложенной такими же маленькими камешками, перед тяжёлой дверью с большим металлическим кольцом. МакГонагал негромко постучала.

Дверь распахнулась, и Кэти, повинуясь повелительному жесту Дамблдора, вошла в просторный круглый кабинет. МакГонагал тут же отступила и скрылась за изгибом лестницы.

Кэти уже не хотелось разглядывать всё вокруг. Её взгляд был прикован к хозяину кабинета. Дамблдор прошествовал мимо и уселся за большой стол. Молчание длилось несколько минут, очень томительных. Наконец Дамблдор поднял на Кэти глаза.

Он долго молча всматривался в неё. Кэти ощутила, как мурашки пробежали по спине. Она чувствовала, что взгляд голубых глаз буквально пронизывает её. Эти глаза, обычно такие добрые, лукавые и в то же время простодушные, сейчас приобрели стальной оттенок.

– Как вы себя чувствуете, мисс Эбдон? – наконец спросил Дамблдор.

– Спасибо, сэр, хорошо, – пробормотала Кэти.

Дамблдор кивнул.

– Вы знаете, зачем я пригласил вас сюда, не так ли?

Сердце Кэти жалобно трепыхнулось где-то в животе. Она кивнула.

– Я очень хотел бы знать… Надеюсь, вы простите моё любопытство… Объясните, пожалуйста, что произошло. Профессор Снейп, конечно же, всё рассказал, и мистер Хагрид тоже. Но я хотел бы выслушать и вашу версию, потому что некоторые события так и остались для меня загадкой. Вот, например, зачем вы отправились в лес?

– Я не… – Кэти торопливо соображала, что мог рассказать Снейп.

– Знаете, мисс… Кэти. Расскажи-ка всё по порядку. С самого начала. Итак, ты отправилась в лес. Зачем?

Кэти опустила голову и осмелилась возразить:

– Я пошла не в лес, я пошла на берег озера, там на опушке растёт несколько берёз. Я пошла за шишками.

– За шишками? Какими шишками? – удивился Дамблдор.