Кэтрин Эбдон и школа волшебников (СИ)

– И что же, теперь никто не занимается инициацией?

– Ответ на этот вопрос не относится к предмету истории, – отрезал профессор Бинс, он совершенно вышел из себя, если можно так сказать о привидении.

А Кэти опять тянула руку, намереваясь спросить, к какому же предмету относится её вопрос. Но профессор Бинс рассердился всерьёз и совершил нечто, чего от миролюбивого привидения, безобидного профессора истории магии никто не ожидал.

– Ну вот что, – твёрдо произнёс он. – За неоднократное прерывание лекции, за срыв занятия... – Бинс пожевал губами, стараясь придумать формулировку пострашнее, – я наказываю Гриффиндор... – тут профессор замялся: он, кажется, ещё никого никогда не наказывал, а потому был совершенно не в курсе системы штрафов, – наказываю тысячей штрафных очков!

Теперь ошеломлённо застыл весь класс. Опомнились все только через несколько минут, когда прозвенел звонок и профессор Бинс растворился на фоне классной доски. Алиса только покачала головой. Квентин спросонок не понял, с чего это Карл возмущённо стучит по парте, а Ребекка сердито швыряет вещи в сумку.

Никто не упрекал Кэти – просто потому, что никто ещё не осознал катастрофического размера штрафа. А Кэти была слишком поглощена собственными переживаниями, чтобы волноваться ещё и о каких-то снятых баллах.

На обед Кэти не пошла – это уже вошло у неё в привычку. Но перед следующим уроком, пока ждали профессора Дамблдора, Алиса рассказала, что все студенты Гриффиндора были взбаламучены: кто кипел от возмущения, а кто – те, что были посвящены в историю с небывалым штрафом профессора Бинса – посмеивались. Профессор Реддл от злости аж почернел, МакГонагал была невозмутима, как всегда. Правда, кое-кто заметил весёлые искорки в её глазах. Но скептики считали, что это всего лишь отблески от пламени свечей в стёклах её очков. Снейп отворачивался, с трудом сдерживая усмешку – ехидную, как утверждала Ребекка. А Флитвик метался между Большим Залом и комнатой Бинса, стараясь всех примирить.

– Что случилось? Что на тебя нашло? Почему ты так насела на бедного Бинса? – допытывалась у Кэти Алиса.

Явившись на занятие, профессор Дамблдор подождал, пока все утихомирятся и, сделав вид, что ничего не произошло, начал лекцию. Он рассказывал о первоматерии и трансмутации основных металлов.

Кэти сегодня с трудом воспринимала длинные выдержки из старинных алхимических трактатов, тёмных и непонятных. После того, что она услышала, всё валилось из рук: выходя из класса после лекции Бинса, Кэти споткнулась и чуть не растянулась на полу. Она сломала своё любимое перо, пушистое, белоснежное – подарок Вилмы Обрайт. Доставая учебник алхимии, порвала сумку и больно стукнулась локтем о парту.

Однако Кэти опять упрямо тянула руку – ведь Пётр Дижоль был алхимиком, и кто, как не профессор алхимии может рассказать о нём. Профессор Дамблдор лукаво блеснул глазами поверх очков и сказал:

– Знаете, мисс Эбдон, кажется я догадываюсь, что вас тревожит и о чём вы хотите спросить.

Кэти выжидающе глядела на Дамблдора.

– Давайте-ка встретимся вечерком, скажем, в учительской. И там выясним все интересующие вас вопросы. Хорошо?

Кэти кивнула.

– Вот и ладно. А теперь не будем отвлекаться от занятия.

Кэти облегчённо вздохнула, но тут же опять встревожилась: прошлое посещение учительской надолго ей запомнилось. Однако... тогда там не было Дамблдора.

Кэти еле высидела последний урок – зельеваренье. К счастью, это было не практическое занятие, а одна из редких лекций Снейпа. Потому что сейчас ей очень трудно было бы сосредоточиться на инструкциях по приготовлению очередного зелья и выносить придирки преподавателя. А сегодня Снейп был необычайно миролюбив; он лишь дважды отвлёкся от лекции о свойствах ядовитых грибов: сделал замечание Гестису за забытую тетрадь и снял пару баллов с Квентина за рассыпанные перья.

Кстати, пробормотав какое-то заклинание, Снейп вызвал из слизеринской гостиной тетрадь Гестиса, а перья Квентина собрал в пучок одним взмахом волшебной палочки.

За ужином Кэти кусок не лез в горло. Кое-как расправившись с творожным пудингом, она сбежала от расспросов Алисы и Квентина. Ребекка и Карл проводили её задумчивыми взглядами.

Дамблдор и остальные преподаватели ещё оставались в Большом Зале, а Кэти уже подпирала стенку у дверей в учительскую. Спустя томительных полчаса в учительской послышались голоса, и Кэти не слишком удивилась, когда дверь, скрипнув, отворилась и в коридор выглянул Дамблдор.

– Добрый вечер, добрый вечер, – чуть ли не пропел он, приглашая Кэти войти.

Жутко робея и волнуясь, Кэти вошла и огляделась. Обстановка не изменилась. Только в кресле у камина сидел на этот раз не Филч и не Реддл, а профессор Бинс. Больше в учительской никого не было.

Дамблдор приглашающим жестом показал на кресло и уселся сам. Все ещё робея, Кэти осторожно присела на краешек.

– Ну-с, давайте решим сначала вопрос попроще, – профессор Дамблдор улыбаясь оглянулся на привидение у камина. – Профессор Бинс согласен, что погорячился, хм... да. Не так ли, профессор?