Кетура и лорд Смерть (ЛП)

Сестрица Лили выглядела более озабоченной, чем в прошлый раз, более нервной. Она так осторожно поставила передо мной чашку с чаем, что, соприкоснувшись со столешницей, та не издала ни звука.

— Кетура, — сказала Лили, — этого мало, правда? Дорога, мельница — все это хорошо, но, наверное, недостаточно.

— Не знаю… Да, наверное…

— Ты не очень хорошо себя чувствуешь. Посмотри, как ты бледна, как дрожат твои руки. Ты исхудала.

— Со мной все в порядке. Просто не выспалась. Я… я пришла из-за Бабушки. Сестрица Лили, мне нужна наперстянка.

— Да, наперстянка. У меня есть для тех, кто чурается идти за ней сам.

— Пожалуйста, — взмолилась я. — Мне очень нужна наперстянка. Для Бабушки.

— Для твоей дорогой Бабушки. Она всегда была добра ко мне.

Сестрица Лили поднялась, сходила за просимым и протянула мне бумажный фунтик с измельченными листьями.

Я хотела взять его, но она отдернула фунтик таким быстрым и ловким движением, что он попросту исчез, оставив меня в недоумении: да протягивала ли она мне его вообще?

— Пожалуйста, Сестрица Лили! У меня совсем нет денег. — Голос у меня дрожал, несмотря на мое намерение вести себя твердо. — Мне нечего вам дать. Если я опять попрошу лорда Смерть хотя бы о крохотной услуге, то попросту умру, и все.

— Нет-нет. Это всего лишь наперстянка, доступная любому. Нет, деточка. Это мелочь, поэтому я попрошу тебя о малом. — Она задумчиво погладила фунтик с травой. — Посмотри на моих сыновей, одновременно трогая амулет.

Я потеряла дар речи.

— Это ведь не такая уж большая цена, правда? — тихо спросила она.

Так и не дождавшись от меня ответа, она подошла сначала к двери, потом к окну, и постепенно в дом один за другим вошли ее сыновья. Комната, довольно просторная, стала удушающе тесной, когда в нее набилось семеро здоровенных мужиков, ссутулившихся и надувших губы, словно нашалившие мальчики, которых поймали с поличным.

Сестрица Лили положила пакетик с наперстянкой на стол. Я смотрела на него и собиралась с силами, чтобы выполнить поставленное условие, а затем медленно сунула руку в карман и притронулась к амулету.

Один из сыновей скрестил руки на груди, явственно рассердившись, что его выставили напоказ. Другой, тот самый крошка-великан, которого пощадил лорд Смерть, испуганно хлопал на меня глазами и кусал ногти. Третий стоял, завернув стопы внутрь, четвертый ковырял в ухе, пятый шумно дышал через рот, и в уголках его рта собралась слюна. Последние два прятались за первыми пятью, так что я их практически не видела.

Сестрица Лили прошептала мне прямо в ухо:

— Теперь коснись амулета, деточка. Посмотри на моих крошек. Это и есть моя цена за наперстянку. Посмотри на них. Разве я многого прошу? Всего лишь посмотреть.

Одно мгновение я оценивала, не схватить ли пакетик и не дать ли деру, но куда там! Разве я пробьюсь сквозь эту стену из громадных мужичищ?

Я стиснула зубы и сжала амулет в ладони. Глаз подергивался, переходя с одного парня на другого. Те съеживались под моим взглядом.

— Вот так, милая Кетура. Смотри, смотри, — шептала Сестрица Лили. — Разве не выйдет из тебя отличная ученица, когда я стану учить тебя моему волшебству? Разве ты не та самая дочь, о которой я так мечтала? И разве я по-прежнему не чую в воздухе заразу? Что если дороги недостаточно? Ах если бы ты полюбила одного из моих сыновей, быть может, он тогда остался бы в живых…

Я вглядывалась в лицо каждого, но глаз-амулет, благослови его Господь, все смотрел и смотрел, и не прекращал двигаться. Наконец я с огромным облегчением сказала:

— Я посмотрела, и я не полюблю никого из них, Сестрица Лили.

Она схватилась узкой белой рукой за грудь и издала звук, похожий на стон раненой птицы.

— Ни одного? — прошептала она.

— Ни одного, ни капельки.

Она печально посмотрела на сыновей:

— Трудно поверить, но, должно быть, это правда. Ну, бегите, сыночки, играйте.

Они исчезли так быстро и тихо, что казалось, будто их здесь никогда и не было.

— До свидания, — сказала мне их мать.

— Еще нет, Сестрица Лили. Мне нужно вам кое-что сказать.

Она немного испугалась.

— Конечно, — кротко согласилась она.

— Вы плохая знахарка, — сказала я.

Она сокрушенно потрясла головой и пробормотала:

— Плохая, плохая, совсем плохая…

— Я заплатила вашу цену, правда? — В моем голосе явственно ощущалась растущая паника. — Я же заплатила! Спасла жизнь вашему сыну, разве не так?

— Да, да! Моя крошка снова на ногах. — Она сгорбилась и повесила голову.

— Но ваш любовный амулет не работает! Он только чуть замедлился для Бена, но не остановился. Вы обманули меня! — сказала я со всем негодованием, которое смогла наскрести.

Затем сердито выхватила глаз из кармана и положила на стол. Лили смотрела на него с таким ужасом, как будто перед ней лежала отрубленная рука.

От отчаяния я перестала сдерживаться.

— О Боже, что же мне делать? — взмолилась я. — Может быть, это не тот глаз, нужен второй? Вы же умеете колдовать, верно?

— Да. Ох, девушка, что умею, то умею, — проговорила она таким тоном, словно это причиняло ей величайшее беспокойство.

Я стиснула ее твердую, как у мужчины, руку.