Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА

«Господь Бог Иегова, пригляди за мной. Пригляди за моей мамой и сестрами. Пожалуйста, защити нас. И, Господи, пожалуйста, благослови меня на то, чтобы однажды я покинул это место. Отправь меня в место получше».

Я продолжал смотреть, продолжал видеть все в желтом, зеленом и черном цветах, продолжал ощущать теплое свечение солнечного света. Когда я закончил неотрывно смотреть, я моргнул и отвернулся. Мой фокус снова был направлен на мир. Сцена не поменялась. Все те же машины в отдалении. Я в одной из этих машин. Красота движения – из одного места в другое.

Chauncey B-B-B-B-Billups / Чонси Би-Би-Би-Би-Биллапс

Так неугомонный диктор «Пистонс» объявлял о выходе моего кореша на площадку в Ди. «Би-Би-Би-Би-Биллапс».

Некоторые называли его Биг Шот. Я сократил кличку до просто Шот. Он был из тех игрочил, о которых я слышал, пока рос. Тогда не было никаких социальных сетей или нарезок на YouTube, но все яркие молодые таланты были наслышаны друг о друге. Шот, Винс Картер, Пол Пирс, Шариф Абдул-Рахим, Джелани МакКой, Роберт Трэйлор. Они все имели репутацию. Мне удалось своими глазами увидеть, на что они способны, в апреле 1995-го на игре McDonald’s All-American Game в Сент-Луисе. Там творилось настоящее безумие. Все началось еще до самой игры, на конкурсе слэм-данков, на котором Винсу удалось сорвать бурю аплодисментов. Конкурс следовало прервать уже после первого раунда. Винс исполнил дерзкий данк от линии штрафного с разворотом на 360, согнувшись под конец аки Брюс Ли, а потом сделал еще один с броском между ног, после которого мы все рванули на площадку, чтобы поздравить его с шедевром.

В игре, впрочем, я не пытался ни с кем любезничать. Я приехал туда доказать свою состоятельность в игре против сильнейших баскетболистов из старших школ в стране. И, как и в каждой игре, в которой я когда-либо играл, я играл на победу. Но победа не будет легкой. Ростер Востока был перегружен звездами: Стеф, Винс и Шариф плюс такие чуваки, как Антуан Джеймисон и Рон Мёрсер, у которых потом сложились долгие карьеры в лиге. У Запада были я, Пол, Джелани и «Трактор» Трэйлор. Шот тоже был там, но не играл из-за травмы плеча.

Это не имело значения. Мы на пару с Пи сразу начали разрывать. Я знал Пи со времен совместной игры в AAU, так что между нами уже была отличная «химия». А та игра была первым предвестником того, что может произойти – и что произойдет двенадцать лет спустя, – если поставить нас двоих в одну команду. Запад победил со счетом 126:115. Пи стал лучшим снайпером с двадцатью восемью очками – остановился всего в двух очках от рекорда, установленного Джорданом в 1980-м. Я набрал восемнадцать очков, сделал одиннадцать подборов и завоевал награду MVP. Но ее следовало вручить Пи.

А, пожалуй, самый приятный эпизод этого уик-энда случился на обратной дороге, когда мы с Шотом разговорились в аэропорту перед отлетом. Я знаю, что он считал меня сумасшедшим после того, что увидел во время игры, – я был на взводе, но наш с ним разговор получился куда более спокойным. И глубоким. Мы фантазировали о будущем. В какой колледж мы отправимся? Где будем играть в NBA? Детские мечты. Но Шот отличался от остальных ребят. Он уже был зрелым. И он не был зациклен на своей истории. Он хотел узнать и мою.

За годы общения мы стали ближе. Я полюбил его. У него большое сердце. Щедрая душа. Он семьянин. Шот и его жена Пайпер рано завели детей. Я стал крестным отцом Сиары, одной из его дочерей. Когда мы все вместе ездили в отпуск, Пайпер обычно бронировала огромный номер-люкс в отеле, чтобы разместить там всех. Вот почему я, обосновавшись в Миннеаполисе и решив добавить к своему дому большую пристройку, назвал ее «Люксом Биллапс».

Шот еще на заре своей карьеры усвоил, что баскетбол – это бизнес. «Селтикс» выбрали его под третьим пиком на драфте 1997 года. Затем, посреди сезона, его обменяли в «Торонто». На тренера «Бостона» Рика Питино сильно давили, требуя от него непременно вывести команду в плей-офф, и он решил, что шансы на это вырастут, если он заполучит в состав разыгрывающего-ветерана. Поэтому Шота отослали в «Рэпторс» в обмен на Кенни Андерсона. Я знаю, что ему было тяжело это принять. Знаю, что он чувствовал себя уязвленным и преданным. Но это был ценный урок для него. В баскетбольном бизнесе нет места преданности. Преданность среди игроков – да, безусловно. Но не когда дело касается владельцев и итоговых сумм в контракте. Я усвоил это лишь на поздних этапах карьеры. Большинство игроков и вовсе не приходят к этому пониманию. Так что Шоту было даже полезно получить такой отрезвляющий опыт на заре карьеры.