Кевларовые парни

…Последствием сложившегося положения может стать трудноконтролируемый обвальный рост предложения на западном нелегальном рынке ядерных материалов и резкое увеличение количества людей, стремящихся получить большие деньги любыми путями. При таком развитии событий вполне реальной станет ситуация, при которой российские спецслужбы и правоохранительные органы окажутся не в состоянии предотвратить массовый всплеск хищений ядерных материалов и нелегальной торговли ими.

Опасным сопутствующим элементом этого процесса является то, что на нелегальном рынке будет циркулировать, в основном между перекупщиками и посредниками, значительное количество вредных для здоровья людей и окружающей среды радиоактивных и ядовитых материалов. Неизбежно, что при транспортировке будут нарушаться нормы радиационной безопасности».

— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно завершил чтение документа Олег. — Следовательно, мы столкнулись с очередной компашкой желающих нагреть…

— Видишь ли, брат, — перебил его Пушкарный. — Все дело в том, что изъятые вами материалы… Как бы это сказать пояснее для человека с высшим образованием без среднего… Короче, изъятый контейнер с изотопами свидетельствует, что мы имеем дело не с чайниками. Сейчас мы отрабатываем версии по своей линии, проверяем возможность применения этих изотопов в ряде отраслей. Прежде всего, в оборонке. Специалисты озадачены.

— Честно говоря, я как человек с высшим образованием без среднего — тоже. Но пока мы…

— Пока вы ищете своего Ваху или как его там… ну, ты знаешь кого… где-то некто Вася, или Петя, или Гапур из того же самого хранилища тырит очередной контейнер с изотопами. Кстати, как ты понял, никому не нужными. А потом, не найдя покупателя, пошлет всех к едрене фене и… Короче, ищите быстрее.

— У нас нынче в столице этих Вах, как в Бразилии диких обезьян. И все без прописки.

— С пропиской и дурак найдет. Американцы без всякой прописки, — мечтательно закатил глаза Пушкарный.

— У американцев с учетами все в порядке.

— Ой-ой-ой! Много понимаешь. У них учеты радиоактивных материалов иногда на тонны не сходятся.

— Зато у вас ажур!

— Как при коммунизме — все воруют, а страна богатеет. Хоть так считай, хоть этак. Все сходится. Честно говоря, хищения мы обнаруживаем именно во время хищения и почти никогда «после». И это не потому, что учеты несовершенны, просто атомщики и вся эта отрасль изначально курировались НКВД, а следовательно, люди, работающие в данной сфере, генетически усвоили принципы обеспечения не только личной, но и государственной безопасности. Слишком велика была цена утраты. Заметь, никогда хищениями расщепляющихся веществ или радиоактивных продуктов не занимаются специалисты этой отрасли.

— Читал, брат, читал. — Олег кивнул на отложенный документ. — Но мне от этого не легче.

— Пилите, Шура, пилите. — Пушкарный кивнул в ту же сторону. — Эти гири золотые.

В поисках неизвестного Вахи Дед сбился с ног. Была поднята практически вся имеющаяся агентура. Некоторые источники слышали о существовании неизвестного Деду типа, однако в последнее время он исчез из поля зрения авторитетов. «Страна большая…» — разводили они руками. Номер автомобиля, стоявшего в гараже Стручка, в картотеке не значился, а приметы машины мало что проясняли. «Мерседесов», как и «Вольво», в Москве было больше, чем иномарок «Запорожец».

ХАЙ ДИ ДИ

Героической фигурой он стал вовсе не из-за ушей, хотя уши у него были знатные — пергаментно-прозрачные. При попадании на них контрового света они излучали такое сияние, словно были пропитаны флуоресцентной краской. В зависимости от времени суток и освещенности они могли переливаться всеми цветами теплого спектра — от багрово-алых до ядовито-лимонных.

Вот и сейчас на фоне настольной лампы уши горели перед экраном компьютера, как два проблесковых маячка с отказавшим моторчиком.

Войдя в кабинет, Олег искренне полюбовался этими алыми лопухами на голове всеобщего любимца отдела — «отмороженного Хай Ди Ди». В быту, а точнее, в глаза его звали старший оперуполномоченный Дмитрий Веселов.

«Такими не становятся, такими рождаются» — эти слова в полной мере относились именно к Веселову. В каком возрасте он стал считать, не мог сказать никто, но то, что говорить он начал значительно позже, было очевидно. Будь на то его воля, Веселов и человеческую речь перевел бы на язык математики, которую Дима не просто любил — боготворил, как боготворят мать.

Окончив институт криптографии и информатики Высшей школы КГБ, Веселов почти случайно попал в оперативное управление и так же случайно образовался в одном из отделов у Соколова. Повальное стремление создать свою аналитическую службу захватило этот отдел, как и многие другие. Там и свил свое гнездо бывший «бином», как величали в «вышке» слушателей математического факультета. Там и получил свое прозвище. Вообще говоря, правильнее было бы говорить «Эйч Ди Ди», ибо именно так звучит английская аббревиатура, обозначающая компьютерный диск с высокой плотностью записи. Но полуграмотное «Хай Ди Ди» звучит как-то веселее, потому и прижилось.